[ Оглавление ]
[ Пролог ] [ Глава 1 ] [ Глава 2 ] [ Глава 3 ] [ Глава 4 ] [ Глава 5 ] [ Глава 6 ] [ Глава 7 ] [ Глава 8 ] [ Глава 9 ] [ Глава 10 ] [ Глава 11 ] [ Глава 12 ] [ Глава 13 ] [ Глава 14 ] [ Глава 15 ] [ Глава 16 ] [ Глава 17 ] [ Глава 18 ] [ Глава 19 ] [ Глава 20 ] [ Глава 21 ] [ Глава 22 ] [ Глава 23 ] [ Глава 24 ] [ Глава 25 ] [ Глава 26 ] [ Глава 27 ] [ Глава 28 ] [ Глава 29 ] [ Глава 30 ] [ Глава 31 ] [ Глава 32 ] [ Глава 33 ] [ Глава 34 ] [ Глава 35 ] [ Глава 36 ] [ Глава 37 ] [ Глава 38 ] [ Глава 39 ] [ Глава 40 ] [ Глава 1 ч. 2 ] [ Глава 2 ч. 2 ] [ Глава 3 ч. 2 ] [ Глава 4 ч. 2 ] [ Глава 5 ч. 2 ] [ Глава 6 ч. 2 ] [ Глава 7 ч. 2 ] [ Глава 8 ч. 2 ] [ Глава 9 ч. 2 ] [ Глава 10 ч. 2 ] [ Глава 11 ч. 2 ] [ Глава 12 ч. 2 ] [ Глава 13 ч. 2 ] [ Глава 14 ч. 2 ] [ Глава 15 ч. 2 ] [ Глава 16 ч. 2 ] [ Глава 17 ч. 2 ] [ Глава 18 ч. 2 ] [ Глава 19 ч. 2 ] [ Глава 20 ч. 2 ] [ Глава 21 ч. 2 ] [ Глава 22 ч. 2 ] [ Глава 23 ч. 2 ] [ Глава 24 ч. 2 ] [ Глава 25 ч. 2 ] [ Глава 26 ч. 2 ] [ Глава 27 ч. 2 ] [ Глава 28 ч. 2 ] [ Глава 29 ч. 2 ] [ Глава 30 ч. 2 ] [ Глава 31 ч. 2 ] [ Глава 32 ч. 2 ] [ Глава 33 ч. 2 ] [ Глава 1, ч. 3 ] [ Глава 2, ч. 3 ] [ Глава 3, ч. 3 ] [ Глава 4, ч. 3 ] [ Глава 5, ч. 3 ]

  

31.

 

«И вправду чуден был язык воды,

Рассказ какой-то про одно и то же,

На свет звезды, на беглый блеск слюды,

На предсказание беды похожий.

И что-то было в ней от детских лет,

От непривычки мерить жизнь годами

И от того, чему названья нет,

Что по ночам приходит перед снами,

От грозного, как в ранние года,

Растительного самоощущенья.

Вот какова была в тот день вода

И речь ее без смысла и значенья».

Арсений Тарковский

 

Было восемь часов вечера. Натэлла еще спала и Костя решил, что сегодня напишет всё до конца. Только вот вынесет мусор на улицу. Он выходит в прихожую, надевает ботинки. И тут раздаётся звонок в дверь. Машинально (он еще погружён в историю Мартина) Костя подходит к двери и, не спрашивая кто там, открывает дверь... Сильный удар по голове... Дальнейшее происходит в каком-то тумане: кто-то куда-то тащит его тело...

...Он приходит в себя в машине. Некоторое время сознание почти не включается в происходящее. Сильная тупая боль в голове, тошнота, гул в ушах и туман в глазах. Он лежит в неудобной позе, плотно прижатый ногами двоих человек, на уровне заднего сиденья. Кажется, это «Жигули»... Кто это? Куда его везут? – Вопросы эти приходят не изнутри, а как бы снаружи, из тумана... Они втекают в голову очень медленно... Костя пытается пошевелиться и, превозмогая боль, поднять голову. Сильная рука прижимает его голову вниз:

-       Сиди, бля, тиха, казёл! Не дёргайся, а то я тэбе горло порэжу прямо здэсь!

Этот голос он когда-то слышал... Мысли липкие и тягучие. Тошнит и кровь стучит в ушах. А... Это голос Заура... А где Натэлла? Костя силится припомнить её лицо. И не может... Ну да, он её больше и не увидит... Машина трясётся на ухабах. «Наверное “копейка”» – несколько раз медленно ворочается эта мысль. Почему именно эта? Какая разница?... Ну вот и туман начал рассеиваться, хотя стук в ушах остается, а боль становится даже сильнее. Тело затекло... Так куда же его везут? – Ну да, его везут убивать... Эта мысль почему-то не удивляет Костю. И не пугает – внутри лишь тупое оцепенение и одно желание – пошевелиться, расправить затекшее тело. Но – невозможно. Неужели действительно его сейчас убьют? И всё закончится так нелепо? Машина делает резкий поворот. Тошнит, и Костя едва удерживается, чтобы не вырвать. Зачем он удерживается от этого? Испачкал бы машину – ведь теперь всё равно. «Теперь всё равно» – думает он с каким-то далёким удивлением – удивляется не он, но кто-то наблюдающий за ним со стороны. Почему всё равно? Разве он не хочет еще жить? – Он не может ответить на этот вопрос, потому что мысли расплываются.

В машине становится темно. Краем сознания Костя отмечает, что они, видимо, выехали загород. Он закрывает глаза. Перед внутренним взором появляется картинка. Ему семь лет: вчера он посмотрел по телевизору фильм про первые самолеты; и он хочет тоже сделать – нет не самолет – крылья, он видел там в фильме, как дяденька привязал к рукам крылья, прыгнул с горы, упал и разбился. Но он, Костя, сделает хорошие крылья, и не разобьётся. Он находит возле помойки большой кусок фанеры, рисует на нём карандашом контуры крыла, а потом выпиливает лобзиком. Крыло получается неровное, но завтра Костя выпилит второе, приделает к ним ремешки, чтобы всунуть руки... Приходит с работы отец. Смеётся над его затеей. Косте обидно. Он уходит в свою маленькую комнату и плачет там... Зачем он вспоминает это сейчас? Ему нужно сосредоточиться и понять что-то важное... Что? А может быть это воспоминание и есть самое важное? Он хотел летать. Так никогда и не летал. Даже на самолете не приходилось... Костя печально улыбается – нет не губами – где-то внутри: вот так и вся жизнь прошла... Но почему ему не страшно? Ведь его сейчас убьют. Его? Убьют? Это как-то не складывается в уме. Усилием он старается ухватить эту мысль: сейчас его не будет. И не будет больше никогда. «Никогда» – слово это звучит эхом, пульсом врезаясь в уши. Но в нем нет чего-то, что вызвало бы чувства. Он не может понять это слово: «никогда»... Бессмысленный набор звуков... Стоп! Он же писал историю Мартина Гуски! И не закончил! Нет, так нельзя! Нужно закончить, обязательно дописать... Впрочем, какая теперь разница? Может быть это вообще только сон? А что такое сон?... Нет, он не может сосредоточиться... а надо бы...

-       Приэхали. – Это Заур. Он говорит еще что-то водителю – на непонятном языке, к которому примешивается русский мат.

Машина останавливается. Заур и еще кто-то, чья нога стояла на Костиной спине, выходят из машины.

-       Вытащи этаго казла!

Кто-то вытаскивает Костю из машины. Тело – деревянное. Постепенно начинаются мурашки. Костя мычит. Только сейчас он замечает, что у него связаны руки.

-       Ну что? Я же тэбя предупреждал? – Заур – низенький коренастый кавказец в кожаной куртке - берет Костю за шиворот и трясёт. – Предупреждал? Что – побаловался с дэвчонкой? Казёл! – Швыряет Костю на землю.

Сейчас, наверное, как в фильме, он вытащит пистолет, выстрелит несколько раз... Потом они сядут в машину и уедут. А он останется лежать... Кто останется лежать? Кто? Кто? И тут острая молния ужаса пробивает Костю. Она идёт из промежности и застревает в горле. Сердце колотится. Мурашки ползут по голове.

-       Я, ... я... не надо... – Голос его едва слышен. Может быть они не убьют его, а только изобьют? – Не надо...

Кто-то еще подходит и пинает его ботинком в живот.

-       Вставай, чэго разлегса?

Двое кавказцев поднимают Костю с земли. Заур стоит перед ним:

-       Я гаварил, что у тэбя будут бальшие нэприятности? Казёл! Сейчас ты их палучишь!

Костя успевает подумать, что Зауру очень нравится слово «казёл». Он думает об этом даже с оттенком иронии, и эта мысль соседствует с чем-то еще, что еще не оформилось как мысль, но нависло над ним огромной тенью. Это мысль о смерти. Ужас вновь простреливает молнией от паха до горла. Его отпускают, и он оглядывается. Справа от дороги – дорога проселочная – лес, сзади – контуры темных домиков, видимо это какая-то деревня. В одном из дальних домиков горит свет. Машина – действительно «копейка» – стоит возле какого-то деревянного сарая...

-       Гвозди в багажнике? – Спрашивает Заур.

-       Да. – Отвечает другой кавказец и говорит еще что-то.

-       Канистру тоже дастань!

Потом Костю затаскивают в этот сарай. Там темно и Заур светит фонариком.

-       Палей здэсь на стену. И снаружи.

И тут до Кости доходит: его сожгут в этом сарае! На краю сознания проносится: «Вот и костёр – конец истории Мартина!» Он не хочет. Сознание проясняется. Это не сон. Он не хочет! Подбегает к Зауру, падает на колени:

-       Заур, не надо, не надо! Прошу тебя! Я не буду больше!

Заур отпихивает Костю ногой. Костя падает. Когда он поднимается, дверь сарая уже захлопнута. Стучат гвозди – его заколачивают. Всё!!! Но он не может умереть! Не может! Как же так?!!! Он кричит что-то, плачет, бьет ногами по двери. Разбегается и бьется плечом, спиной.

Сарай начинает гореть. Внутри набирается дым. Он забирается в нос, дерёт горло. Костя кашляет. Проносится мысль, что он задохнётся быстрее, чем загорится... Снаружи слышится звук заводящегося двигателя. Хлопнули двери. Костя бегает по тёмному сараю и бьется в стены. Бьет ногами по доскам.

Слышно, как машина отъезжает. Теперь уже точно – всё!!! Кашель душит Костю. Он колотит ногами по доскам. Что это?!! – Одна из досок внизу отходит. Костя стучит еще неистовее. Он уже ничего не соображает – дым застилает глаза, забирается во внутренности. Еще одна доска отошла! Костя падает на пол и делая неимоверное усилие выползает наружу. Откатывается на несколько метров от запылавшего уже в полную силу сарая. Он смотрит на то, как сгорает сарай, зарево освещает лес и дорогу, несколько ближайших домов. Костя плачет и смеётся, кашляет... Его тело трясёт. Он очень ослаб, ему трудно подняться, да еще и руки связаны. Жар обжигает его лицо, и Костя откатывается еще дальше. Он вспоминает, что одет лишь в спортивный костюм. Хорошо, что хоть в ботинках... Сарай рушится и догорает. Лежать больше нельзя. И очень холодно. С трудом Костя поднимается и, шатаясь, идет к тому домику, где горит в окне свет...

Тетушка лет пятидесяти впускает его. Ничего не спрашивая, увидев, в каком он состоянии, причитает:

-       Кто же это тебя? Ох горе ты какое!

Развязывает ему руки отпаивает горячим чаем, наливает полстакана водки. Дает ломоть ржаного хлеба.

-       Выйдешь на дорогу – там милиция недалеко...

-       Нет, только не милиция! Как до города добраться?

-       Вот по дороге - до шоссе. Там автобус ходит до «Проспекта Просвещения». Сейчас пол-одиннадцатого, еще к метро успеешь. Только как же ты пойдешь такой? А деньги-то есть?

Костя пожимает плечами. Денег у него нет. Тётушка оказывается сердобольной – дает ему какой-то старый ватник и тридцать рублей.

 

Через два часа Костя дома. Он еще в шоке и соображает плохо. Дверь открыта. Натэллы, конечно, и следа нет. Вещи все целы. Даже компьютер не унесли. Только экран телевизора разбит. Ну да ладно. Не в силах ни о чём думать, Костя ложится на кровать и тут же проваливается в глубокий сон без сновидений.

Утром голова еще болит. Проснувшись, он не сразу соображает что же произошло. Вспоминает события вчерашнего дня, как сон.

Контрастный душ возвращает ясность восприятия. С нею приходит и ярость. Он будет мстить! Жестоко мстить! Подкараулит Заура вечером, повалит на землю и будет бить ногами по его толстой роже. Бить безжалостно, превращая эту рожу в сплошное кровавое месиво. Некоторое время Костя упивается этой мыслью. Потом вдруг совершенно трезво понимает, что если он будет бить Заура, то придется бить до смерти. Иначе потом Заур достанет его, Костю, из под земли. А если бить до смерти – удастся ли замести следы и не попасть в тюрьму? – Нет. Никаких гарантий. Черт! Придется оставить мысль о мщении! Для Заура он сгорел. А Натэлла? Что с ней? Искать её! И что? Повторить всю эту историю? А любил ли он её? Костя не может ответить на этот вопрос однозначно. Но ему нужно хотя бы увидеть её. Увидеть хоть издалека.

Костя одевается и идет к гастроному. Осторожно заглядывает внутрь: если она здесь – она не должна его заметить. Ему бы только взглянуть на неё, успокоиться, что с ней всё в порядке... Лотка с зеленью нет! Костя входит в гастроном. Подходит к соседнему отделу – ему наплевать, что его узнают – как он дарил Натэлле розы... Спрашивает у продавщицы:

-       А где Натэлла?

-       Да её еще с прошлой недели не было. А точку вчера Заур закрыл. Теперь их здесь не будет.

-       А где они теперь?

-       Да кто же его знает!

 

В магазине играет приёмник. Из него доносится песня Паши Кашина, и Костя стоит еще некоторое время, дослушивая эту песню – еще один синхронизм...

 

И оказавшись на краю,

Алиса с грустью понимает,

Что нет на свете ничего,

что можно выбрать за основу.

Что в мире нет пути иного,

чем обретенье своего.

Что в этом мире, где сердца

всегда осмеяны разлукой,

ничто не может быть порукой

любови вечной до конца[1]...

 

Костя возвращается домой. Ну что же, у него есть еще важное дело: он должен дописать историю Мартина. Включает компьютер, открывает файл и...

Он очень ясно видит, как Мартина ведут в Руднице на место казни. Он видит его глаза. Их взгляды встречаются. Мартин едва заметно усмехается. Он-то понимает. Он всё понимает...

---

[1] Павел Кашин «Алиса»

 

[ Оглавление ]
[ Пролог ] [ Глава 1 ] [ Глава 2 ] [ Глава 3 ] [ Глава 4 ] [ Глава 5 ] [ Глава 6 ] [ Глава 7 ] [ Глава 8 ] [ Глава 9 ] [ Глава 10 ] [ Глава 11 ] [ Глава 12 ] [ Глава 13 ] [ Глава 14 ] [ Глава 15 ] [ Глава 16 ] [ Глава 17 ] [ Глава 18 ] [ Глава 19 ] [ Глава 20 ] [ Глава 21 ] [ Глава 22 ] [ Глава 23 ] [ Глава 24 ] [ Глава 25 ] [ Глава 26 ] [ Глава 27 ] [ Глава 28 ] [ Глава 29 ] [ Глава 30 ] [ Глава 31 ] [ Глава 32 ] [ Глава 33 ] [ Глава 34 ] [ Глава 35 ] [ Глава 36 ] [ Глава 37 ] [ Глава 38 ] [ Глава 39 ] [ Глава 40 ] [ Глава 1 ч. 2 ] [ Глава 2 ч. 2 ] [ Глава 3 ч. 2 ] [ Глава 4 ч. 2 ] [ Глава 5 ч. 2 ] [ Глава 6 ч. 2 ] [ Глава 7 ч. 2 ] [ Глава 8 ч. 2 ] [ Глава 9 ч. 2 ] [ Глава 10 ч. 2 ] [ Глава 11 ч. 2 ] [ Глава 12 ч. 2 ] [ Глава 13 ч. 2 ] [ Глава 14 ч. 2 ] [ Глава 15 ч. 2 ] [ Глава 16 ч. 2 ] [ Глава 17 ч. 2 ] [ Глава 18 ч. 2 ] [ Глава 19 ч. 2 ] [ Глава 20 ч. 2 ] [ Глава 21 ч. 2 ] [ Глава 22 ч. 2 ] [ Глава 23 ч. 2 ] [ Глава 24 ч. 2 ] [ Глава 25 ч. 2 ] [ Глава 26 ч. 2 ] [ Глава 27 ч. 2 ] [ Глава 28 ч. 2 ] [ Глава 29 ч. 2 ] [ Глава 30 ч. 2 ] [ Глава 31 ч. 2 ] [ Глава 32 ч. 2 ] [ Глава 33 ч. 2 ] [ Глава 1, ч. 3 ] [ Глава 2, ч. 3 ] [ Глава 3, ч. 3 ] [ Глава 4, ч. 3 ] [ Глава 5, ч. 3 ]