[ Оглавление ]
[ Пролог ] [ Глава 1 ] [ Глава 2 ] [ Глава 3 ] [ Глава 4 ] [ Глава 5 ] [ Глава 6 ] [ Глава 7 ] [ Глава 8 ] [ Глава 9 ] [ Глава 10 ] [ Глава 11 ] [ Глава 12 ] [ Глава 13 ] [ Глава 14 ] [ Глава 15 ] [ Глава 16 ] [ Глава 17 ] [ Глава 18 ] [ Глава 19 ] [ Глава 20 ] [ Глава 21 ] [ Глава 22 ] [ Глава 23 ] [ Глава 24 ] [ Глава 25 ] [ Глава 26 ] [ Глава 27 ] [ Глава 28 ] [ Глава 29 ] [ Глава 30 ] [ Глава 31 ] [ Глава 32 ] [ Глава 33 ] [ Глава 34 ] [ Глава 35 ] [ Глава 36 ] [ Глава 37 ] [ Глава 38 ] [ Глава 39 ] [ Глава 40 ] [ Глава 1 ч. 2 ] [ Глава 2 ч. 2 ] [ Глава 3 ч. 2 ] [ Глава 4 ч. 2 ] [ Глава 5 ч. 2 ] [ Глава 6 ч. 2 ] [ Глава 7 ч. 2 ] [ Глава 8 ч. 2 ] [ Глава 9 ч. 2 ] [ Глава 10 ч. 2 ] [ Глава 11 ч. 2 ] [ Глава 12 ч. 2 ] [ Глава 13 ч. 2 ] [ Глава 14 ч. 2 ] [ Глава 15 ч. 2 ] [ Глава 16 ч. 2 ] [ Глава 17 ч. 2 ] [ Глава 18 ч. 2 ] [ Глава 19 ч. 2 ] [ Глава 20 ч. 2 ] [ Глава 21 ч. 2 ] [ Глава 22 ч. 2 ] [ Глава 23 ч. 2 ] [ Глава 24 ч. 2 ] [ Глава 25 ч. 2 ] [ Глава 26 ч. 2 ] [ Глава 27 ч. 2 ] [ Глава 28 ч. 2 ] [ Глава 29 ч. 2 ] [ Глава 30 ч. 2 ] [ Глава 31 ч. 2 ] [ Глава 32 ч. 2 ] [ Глава 33 ч. 2 ] [ Глава 1, ч. 3 ] [ Глава 2, ч. 3 ] [ Глава 3, ч. 3 ] [ Глава 4, ч. 3 ] [ Глава 5, ч. 3 ]

39.

 

«Нам известно, как в прошлом человечеству удавалось вытерпеть страдания: они рассматривались как Божья кара, как признак заката века и т.п. И с ними можно было примириться именно потому, что они имели метаисторический смысл, потому что для большей части человечества история не имела и могла иметь собственной ценности. Каждый герой повторял архетипическое действие, каждая война возобновляла борьбу между добром и злом, каждая новая социальная несправедливость отождествлялась со страданиями Спасителя»

Мирча Элиаде «Миф о вечном возвращении»

 

Саша лежала на четырех стульях, обхватив руками голову, и стонала.

-       Её только что вырвало. Приступ дикой головной боли и удушья. – Пояснил Миша.

Сам он был бледен и трясся мелкой дрожью. Не лучше выглядели и остальные.

-       Может быть врача вызвать? – Предложил Куренной. Он и сам корчился от боли в солнечном сплетении. Витя сидел на стуле задом наперед, положив голову на спинку стула и безвольно свесив руки. Вика обмахивалась тетрадкой, как веером. Рада плакала:

-       Страшно.

-       И душно. – Отозвалась Станкевич. – Очень душно.

Кто-то бросился открывать окно. Но лучше от этого никому не стало.

Костя, превозмогая слабость еще раз отчетливо пережил, что именно он тут – крайний и от него зависит то, как развернутся события:

-       Врач здесь не поможет. Нам надо самим распутать ситуацию, в которую мы попали. Происходит что-то такое, что не вписывается в привычную картину мира. Давайте доверимся чувствам и попробуем высказать любые, самые нелепые гипотезы.

-       Может быть мы встречались все вместе в каких-нибудь прошлых жизнях? – Предположила Вика.

-       Сейчас я готов принять даже это. – Кивнул Костя. – Давайте примем эту игру, как будто сейчас всплыло что-то из других жизней, из коллективного бессознательного, из информационного поля, наконец, черт знает еще откуда! Нужно, как я представляю, четко понять что и когда произошло. Это будет ключом к выходу из того состояния, в котором мы находимся.

-       Я очень беспокоюсь за Сашу. – Вмешался Михаил. – Может быть, действительно, врача?

-       Нет! – Твердо отрезал Костя.

-       А вдруг Витя нас всех когда-то убил? – Тихо произнесла Зина и попыталась улыбнуться. Но вместо улыбки у неё получилась гримаса боли.

Костя прикрыл глаза. Опять deja vu. И снова присутствие Библиотеки. Молчаливый вопрос в пространство Библиотеки... И тут перед глазами ярко красными огненными языками высветилась цифра: 1421.

-       Тысяча четыреста двадцать первый год. Восточная Европа. – Сказал он громко.

-       Если уж этот год, тогда Чехия. В этом году именно там была «горячая точка». – Уточнил Михаил.

-       Итак: Чехия, тысяча четыреста двадцать первый год. Давайте доверимся интуиции. Кто что чувствует – что он делает там?

При этих словах в группе возникло оживление. Рада вытерла слезы. Саша приподняла голову:

-       Мне полегче. Я чувствую себя маленьким мальчиком, которого задушили.

-       А духота была, как будто задыхаешься от дыма. Может быть нас сожгли. – Высказала гипотезу Вика.

-       И у меня точно такое же ощущение. – Призналась Зина.

-       Если уж играть в эти игры, то и у меня какие-то похожие образы мелькнули. - Оживился Иван. – Сейчас полегчало, а перед этим было чувство, что меня пытали – все внутренности выжгли, особенно живот.

-       Ну уж если действительно играть в эти игры, то меня не сожгли, а отрубили голову. И Витя здесь не причем. Хотя со всей вашей компанией я как-то была связана. – Сказала Соня.

-       А я убила ребенка – Сашу. А потом меня сожгли вместе со всеми. А про ребенка Костя знал... – Заявила вдруг Рада.

-       И меня, похоже, сожгли. Только я не понимаю, откуда у меня такая уверенность. – Платонов пожал плечами. – Бред какой-то. Как в песне – «то что было не со мной помню»...

Саша поднялась со стульев, растерла шею, шумно выдохнула:

-       Уф! Когда  ты, Рада, призналась, что меня задушила, мне совсем полегчало. Сейчас уже и следа не осталось. А вначале я испугалась, что прединсультное состояние.

Возникла пауза. Все взоры устремились к Вите. Он так и сидел задом наперед на стуле, положив голову на руки. Когда воцарилось молчание, поднял голову и негромко произнес:

-       Послушайте, что я чувствовал, и что мне привиделось. Я был крупным военачальником. Вначале со всеми вами мы были друзьями. Потом что-то произошло. Я отдал приказ вас казнить. И тебя тоже, Костя. Ты был главным во всей этой компании.

-       Я знаю... Я, кажется, знал, что всех нас ждет. Тут какие-то убеждения...

-       Послушай-ка, Витя, - Платонов неожиданно резко повернулся к Назарову, - у тебя никак не откликается имя: Ян Жижка?

Тень легла на лицо Виктора, - это невозможно было не заметить. Он прикрыл глаза, сглотнул подступившую слезу:

-       Очень сильный резонанс на это имя. Я, конечно читал что-то про него еще в школе. Тогда не задумывался. А сейчас, когда ты произнес его имя, я... это не описать... да, это вполне мог быть я...

-       Мы, по-моему, совсем заигрались. Ян Жижка... Кто теперь на очереди: Александр Македонский, Цезарь, Наполеон? – Вознесенская рассмеялась. – Цирк!

-       Все это было бы действительно смешно, если бы это были просто фантазии. Но мы только что пережили очень яркие ощущения, которые придумать невозможно. Что это и откуда – сказать трудно. Вспомнили ли мы себя в Чехии 1421 года, попали ли в какой-то пласт коллективного бессознательного, информационного поля или бог знает чего еще, а может быть все происшедшее – просто метафора, которая отражает бессознательные процессы, происходящие в группе, - это принципиально неизвестно. Но я лично испытал мощнейшее потрясение. Такого у меня никогда в жизни не было. – Костя говорил уже довольно бодро. Ощущение слабости прошло и сознание вновь было ясным.

Раздались голоса, соглашающиеся с Костиной версией и с тем, что происшедшее является мощнейшим потрясением в их жизни. На вопрос Кости, кто как себя чувствует, все ответили, что негативных ощущений не испытывают: по мере проговаривания того, кто кем был и с кем что случилось в гипотетическом 1421-м году, неприятные ощущения проходили и сознание прояснялось. Только у Саши осталось небольшое головокружение.

-       Вот вам и Хайдеггер, и бытие-к-смерти! – Хохотнул Куренной.

-       Да уж, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»: рассказать – никто не поверит! – Вика тоже повеселела.

В течении нескольких минут в группе произошла смена настроения. Почти все пребывали в состоянии легкой эйфории. Перебивая друг друга, обсуждали случившееся, придумывая новые и новые детали. Костя, трезво оценив положение, понял, что ничего продуктивного из этой болтовни уже не вынести и объявил, что занятие закончено и можно расходиться.

-       Так это было ЗАНЯТИЕ!? – Засмеялась Соня. – Да ты весельчак!...

Решили вместе идти в кафе и продолжать обсуждение. Костя отвел в сторону Михаила и Витю:

-       Сейчас мы можем все просто заболтать. А мне очень интересна эта история про 1421 год. Ты, Миша, можешь, как историк, рассказать, что тогда происходило в Чехии?

-       Да, конечно, нужно только вспомнить детали. У меня даже конспект про этот период где-то дома лежит. Можем поехать к нам прямо сейчас. За чашечкой чая и поговорим.

-       Отлично, поехали! Ты как, Витя?

-       Конечно, с вами.

Группа разделилась. Пятеро отправились в кафе, а Костя и Витя уже через час были у Платоновых. Пока Саша готовила оладьи к чаю, Михаил копался в своих записях и учебниках. Витя и Костя сидели молча. Каждому из них было о чем подумать.

Еще минут через сорок стол был накрыт. Разлили чай и Михаил начал свой рассказ о Чехии периода так называемых «гуситских войн».

 

 

[ Оглавление ]
[ Пролог ] [ Глава 1 ] [ Глава 2 ] [ Глава 3 ] [ Глава 4 ] [ Глава 5 ] [ Глава 6 ] [ Глава 7 ] [ Глава 8 ] [ Глава 9 ] [ Глава 10 ] [ Глава 11 ] [ Глава 12 ] [ Глава 13 ] [ Глава 14 ] [ Глава 15 ] [ Глава 16 ] [ Глава 17 ] [ Глава 18 ] [ Глава 19 ] [ Глава 20 ] [ Глава 21 ] [ Глава 22 ] [ Глава 23 ] [ Глава 24 ] [ Глава 25 ] [ Глава 26 ] [ Глава 27 ] [ Глава 28 ] [ Глава 29 ] [ Глава 30 ] [ Глава 31 ] [ Глава 32 ] [ Глава 33 ] [ Глава 34 ] [ Глава 35 ] [ Глава 36 ] [ Глава 37 ] [ Глава 38 ] [ Глава 39 ] [ Глава 40 ] [ Глава 1 ч. 2 ] [ Глава 2 ч. 2 ] [ Глава 3 ч. 2 ] [ Глава 4 ч. 2 ] [ Глава 5 ч. 2 ] [ Глава 6 ч. 2 ] [ Глава 7 ч. 2 ] [ Глава 8 ч. 2 ] [ Глава 9 ч. 2 ] [ Глава 10 ч. 2 ] [ Глава 11 ч. 2 ] [ Глава 12 ч. 2 ] [ Глава 13 ч. 2 ] [ Глава 14 ч. 2 ] [ Глава 15 ч. 2 ] [ Глава 16 ч. 2 ] [ Глава 17 ч. 2 ] [ Глава 18 ч. 2 ] [ Глава 19 ч. 2 ] [ Глава 20 ч. 2 ] [ Глава 21 ч. 2 ] [ Глава 22 ч. 2 ] [ Глава 23 ч. 2 ] [ Глава 24 ч. 2 ] [ Глава 25 ч. 2 ] [ Глава 26 ч. 2 ] [ Глава 27 ч. 2 ] [ Глава 28 ч. 2 ] [ Глава 29 ч. 2 ] [ Глава 30 ч. 2 ] [ Глава 31 ч. 2 ] [ Глава 32 ч. 2 ] [ Глава 33 ч. 2 ] [ Глава 1, ч. 3 ] [ Глава 2, ч. 3 ] [ Глава 3, ч. 3 ] [ Глава 4, ч. 3 ] [ Глава 5, ч. 3 ]