Интервью Влада Лебедько.

… «Видящих сущность мира можно определить по чувству Юмора».

Влад Лебедько – летописец уже ставших легендарными «Хроник Российской Саньясы», автор множества интереснейших книг, среди которых, особенно рекомендуемая Касталией «Великая Ересь» и «Медитации на Джокере». Его проект «Магический театр», является одним из самых заслуживающих внимания проектов в современной Аналитической психологии, и реально помогает многим людям восстановить связь со своей душой. Сейчас Влад любезно согласился ответить на некоторые вопросы Касталии о себе и своем творчестве. 

1)      Здравствуйте Влад. Первый вопрос, наверно будет стандартным для интервью – расскажите немного о себе, по возможности рассказывая о своем духовном опыте.

Расскажу я о себе в плане духовного опыта, стараясь описать главным образом те вехи, которые не описывал в «Хрониках российской саньясы» и других книгах или интервью. Но рассказ мой об этом будет не совсем коротким, так как он послужит базой для дальнейших ответов и понимания специфики моего мировоззрения.

Если краткими штрихами набросать то, о чем я писал в «Хрониках 1 и 2» о себе, то примерно так: Спонтанный опыт осознанных сновидений в раннем детстве... Страх и интерес к трансцендентному, попытки постичь такие трансцендентные категории, как бесконечность, смерть, вселенная, которые начались довольно рано – лет с пяти... Раннее увлечение (в первых классах школы) устройством мира и себя: медицина, биология, астрономия, античная философия, история – изучал самостоятельно по книгам в богатой родительской библиотеке… Тогда впервые заложилось осознание себя не просто в бытовом кругу, но на фоне эпохи, что я считаю очень важной вехой: я рано перестал мыслить себя как отдельную единицу, и стал переживать как часть Целого. Это еще в школьные годы.

Невроз в 17 лет. Психотерапевты и учителя… Фрейд и Юнг как первые проводники в мир бессознательного... Подпольный курс психоанализа в 1984-85. В конце восьмидесятых почти ежедневно ходил в Публичную библиотеку и читал на английском «Психологию и Алхимию» Юнга (тогда и речь об издании его в России не могла идти). Йога - сначала по ксерокопиям каких-то подпольных изданий с 1985, потом в кружке с одним из первых Учителей. Доскональное изучение системного охвата человекознания и познания-управления собой в плотном режиме с другим Учителем – два года были расписаны по минутам (я не преувеличиваю) от того, что делать и как поступить, до того, что прочитать, прослушать, просмотреть, с кем пообщаться и т.п.. Работа по литературе и через многих Учителей, главные из которых описаны в «Хрониках», остальные – эпизодичны, хотя и через многих эпизодичных людей получал я уникальный опыт. Многочисленные тренинги у приезжих иностранцев по Гештальттерапии, Психодраме, НЛП, Танзактному анализу, телесной терапии, холотропному дыханию и т.п. – конец 80-х – начало 90-х. Опыты различных состояний сознания. Расписание дня в те годы было примерно таким:

6-00 Подъем и 7-кратный контрастный душ.

Разминка и медитация – настройка на день 30 минут.

Медитативный бег – 1 час.

Медитация в Шавасане (Йога-Нидра) – 30 минут.

Комплекс йогических асан – 45 минут.

Комплекс дыхательных упражнений 30 минут.

Медитативная практика – 30 минут

Чтение текстов – 2 часа

Прослушивание медитативной или классической музыки и символический образный ряд – 30 минут

Разбор сновидения – 30 минут

Далее – посещение института ненадолго (и на дипломе и два года работы до поступления на Психфак я считался теоретиком), потом шел в Публичную библиотеку, где часть времени посвящал работам по физике, а часть – Юнгу. Затем – встречи с людьми, как правило близкими к «духовке», а вечером тренинг, лекция, кружок таких же чокнутых и т.п.

Перемещался я из конца в конец Питера бегом или на велосипеде с дополнительными позициями внимания.

С 10 вечера снова практика (асаны, дыхание, медитация и т.п.) до полуночи.

Во внешней жизни – в конце 91-го знакомство с произведениями Германа Гессе, «Степной волк» и … появление Магического Театра... Параллельно «перли состояния», первые «сатори» и расширенные состояния сознания. Все это время укреплялся опыт осознания себя на фоне эпохи (независимо от профессии и социального положения).

И, наконец, период, о котором я почти никогда не упоминал:

Школа и Учитель (период с 1991 по 2000 год). Подобную Школу по глубине и многоплановости методологии я больше не встречал. И методологию и даже идею, так чтобы они не были превратно и узко поняты, передать не возьмусь. Несмотря на 8-летний, к тому времени, опыт, все началось опять с азов. Первый год практика была частая (несколько раз в день), но короткая – микродозировки – для разрушения жесткой доминанты моего восприятия. Дальше практика стала занимать постепенно снова по несколько часов, причем это было постепенное дополнение практики «на коврике» практикой по ходу «обыденной жизни». Практика для каждого ученика была неповторима. Строились программы, состоящие из бесчисленной комбинаторики асан, движений, дыханий, внимания и всевозможного их сочетания (десятки тысяч комбинаций, так что каждая неделя – новый поток практики), потом – практика поступков, ограничений разного вида (от еды определенного вкуса, до определенной деятельности, причем не абы как, а опять же, с целью ограничить приток сигналов к создающимся и становящимся жесткими доминантам). Задача была достичь Целостности, путем постоянной импровизации, уходя от жестких структур в теле, психике, поведении. Нарабатывалось вИдение, так что через 6 лет я мог уже составлять практику для себя и других, стал вести группу и летние семинары. Слово Учителя было законом. Он частенько создавал для меня и других учеников сложные (на грани возможного) ситуации. Кроме Учителя, в Школе было 3 Мастера со стажем около 20 лет. Я стал 4-м Мастером Школы, всего после 8 лет обучения, благодаря опыту до Школы и накалу устремления. Еще важная деталь этого периода – практики строились так, что при многоразовом ежедневным повторении определенных форм, движений, дыханий, позиций внимания, уделялось огромное значение послеобразам (последействиям), так что, через несколько лет появлялась возможность делать практику послеобразами (например, сидя в транспорте, вниманием вызывать послеобразы и совершенно явственные ощущения от асан, дыхания, концентрации и др).

Со своим Магическим Театром в Школе я был еретиком, считалось, что это одна из моих жестких привязок, что ж, возможно и так… Я проводил его в ту пору не часто, зато он обогатился в те годы вИдением, импровизацией и сложнейшей методологией Школы. Потом меня «накрыло»: сошлось несколько факторов: я переусердствовал с практикой, возникли определенные трения с Мастерами Школы, плюс пришло понимание того, что я старался не столько ради Целостности, сколько ради «погон» Мастера Школы. И вот я их получил, а с ними началась ломка: физическая и панические страхи, которые не поддавались моему опыту работы над собой. Плюс «перенос» на Учителя. Два-три года я буквально умирал (врачи не могли поставить диагноз, хотя там были все признаки сердечной симптоматики, давление и т.п.), я жил, ежеминутно готовясь умереть. На этой волне, желая порвать перенос на Учителя, я ушел из Школы (декабрь 2000 г

В этом (2009) году, несколько месяцев назад произошло плавное, но неожиданное изменение. Точнее, просто изменением его не назвать… На словах все просто. Каждый человек с рождения живет (согласно Лакану – а его теория проверена мной многократно на практике) Желаниями Другого. Мы делаем то или это потому, что подспудно этого от нас хотят или хотели Другие (в предельном случае – от Матери и Отца до социума, как некой единицы Желания). Большинство людей не осознают, что их собственные желания (разве что кроме чисто физиологических) – это Желания Другого. Осознание этого было у меня и раньше. Я жил, умудряясь продвигать множество достаточно глобальных проектов в сфере МТ, литературы, культурологи, социальной деятельности, в частности таких глобальных проектов, которые стали уже разворачиваться и приносить первые плоды, как созидание альтернативных культурных технологий и форм культуры и формирование альтернативных культурных элит, и т.п. … И вдруг, все разом отпало. Все стало одинаково безразлично. Это не вызвало апатии или депрессии. Просто отпал стимул от Другого. Я оказался, говоря словами Хайдеггера в оставленности-и-предоставленности-самому-себе. Перестал жить желаниями Другого. Размышления об открывшейся свободе… Пока только размышления – идет некий переходный процесс, который нельзя ускорить, можно наблюдать. Я сознаю себя, как сам этот процесс, это выглядит достаточно величественно (если смотреть с точки зрения экзистенциальных ценностей), но не вызывает эйфории, да и вообще каких-либо эмоций. Просто наблюдение. Понятия не имею, что дальше, догадываюсь только, что это переход на состояние чистой воли, но пока она не кристаллизовалась. Я продолжаю вести МТ и делать дела как бы по инерции, просто потому что умею, и это дает доход для жизни.

И еще… Несколько лет назад для меня перестала существовать грань между практикой и «обычной жизнью». Я практикую не практикуя:) Если сказать, что практика происходит на автомате, это будет не верно. Некая доля внимания постоянно находится в Делании. Я ни на минуту не вываливаюсь из осознавания себя на фоне эпохи. Постоянно формирую и осознаю сложные конфигурации энергопотоков и образных символических рядов, при этом не важно, что я внешне делаю. Пятнадцать лет практики, построенной на отслеживании послеобразов и формировании последействий, привели к тому, что я, внешне, занимаясь любым делом, параллельно нахожусь в асане или стойке цигун, делаю сложные практики, целиком вошедшие во «второе внимание» (это не кастанедовский термин, так я называю часть нефизического внимания, которое столь же сильно формирует ощущения и энергопотоки, как если бы я физически принимал асаны, медитировал и т.п.) Мое сознание устойчиво расширено относительно некого среднего. Постоянно идет работа по достраиванию себя до ускользающего Целого – «наступание ему на пятки», ломка любых устойчивых доминант. Вот здесь именно я познал плюрализм – не только провозглашаемый на словах: у меня нет устойчивой доминанты мировоззрения и, в то же время мне могут быть близки любые мировоззренческие системы на изрядную глубину. Поэтому, когда я писал Великую Ересь, мне не составляло труда стоять на разных точках зрения и не отвергать ни одну. Пафос авантюры до недавнего времени приводил к тому, что я все-таки стремился эпатировать публику неким подобием «моего» мировоззрения – бунтарского, антиклерикального, разрушающего догмы, этакого хулиганствующего «духаря». Сейчас отпала нужда и в этом пафосе, и в этом образе себя. Никаких прозрений и великих видений меня не посещает, я далек от мыслей о просветлении, да и самое просветление, признаться, считаю большущим «цветком у дороги» - одержанием (мощным, вплоть до растворения эго) одним каким-то архетипом – дело же состоит в том, чтобы пройти через многие и многие и быть способным отождествляться (глубоко) и разотождествляться. Кто же все-таки тот «я», который выбирает? Вот перед этим вопросом я и стою уже несколько месяцев. Внутри тихо, все прошлые проекты обесценены (хотя нет и уверенности, что я к ним не вернусь), новых - нет, и можно, казалось бы, начинать любой, самый невероятный. Но как? Желаний Другого относительно этого уже нет, а моего (чьего?) еще нет. Можно начать через чистое волевое действие, но пока не готов. Старый пласт намерений исчерпался, новый еще не сформировался, да и автоматически уже не сформируется. Если бы не два с лишним десятилетия практики – я бы испугался подобной свободы:). Но сейчас не боюсь, нет ни эйфории, ни апатии, ни депрессии, ровно, спокойно и ясно внутри. Жду. Чего, пока неясно…

Есть переживания Жизни, как Целого, равнозначимости происходящего со мной и с каждым. Приступов «божественной любви» или иной эйфории не испытываю, но перестал быть «поперек Мира», стал «с Миром», поэтому ничто происходящее во мне и вокруг не воспринимаю, как неприемлемое, и (о ужас! -:)) даже профанацию Знания и дилетантизм, с которыми я всегда ранее боролся, воспринимаю как должное, и всяк и все на своем месте… Еще недавно я был бунтарь и срыватель личин: среди традиционалистов отстаивал ценности постмодерна, среди постмодернистов – ценности традиционализма, психологам намекал, что они мелко плавают и настоящего эзотеризма не видали и близко, какими бы терминами не пользовались, эзотериков стыдил, что за вертикалью и иерархичностью погребли ризоморфную вязь души, а также игнорируют многие весьма глубокие психологические технологии… Теперь вроде как смирился (причем в лучшем смысле этого слова – «с миром») со всем этим и не вижу в казалось бы разлагающемся и смердящем болоте ничего неправильного или лишнего, или недостающего. Как-то вдруг все оказалось гармонично. Впрочем, очень сложно словами передать это мироощущение, чтобы меня не обвинили в равнодушии, «предательстве идеалов» и т.п. Тут уж все зависит от того – кто захочет и сможет понять это. Да и само состояние, видимо, переходное, хотя кто знает:)

2)      Спасибо за столь подробный ответ. То что вы говорите о психологах и эзотериках чрезвычайно нам близко ибо последнее время мне так же приходится сталкиваться с досадной односторонностью некоторых не в меру горячих неофитов.  Это настолько втягивает, что порой я замечал что мне приходится говорить прямо противоположные вещи чуть ли не с периодичностью в три дня, что на поверхностный взгляд может казаться уязвимостью позиции. Но истина не в словах, а в том, чтобы для каждого найти те слова которые будут истиной. Как вы думаете, можно ли говорить что все философские и практические системы самосовершенствования, это своего рода «средства», которые следует прописывать отдельному человеку, при чем так, что всегда это будет бить в «слепое», и наиболее отвергаемое пятно?

Да, я полагаю, что СЕРЬЕЗНЫЕ философские и практические системы самопознания, это именно «средства», которые следует предписывать конкретному человеку в зависимости от его свойств. Соответственно важен выбор именно нужного «средства» конкретному человеку, для чего необходимо тонкое вИдение кому и что «предписывать». Увы, в реальной жизни многое происходит, помимо такого тонкого вИдения, наобум или по схеме «все побежали – и я побежал», поэтому огромное множество так называемых «искателей» топчутся на месте: пусть даже они и учатся, например по веками выверенным системам или применяют самые «крутые» психотехники. Может быть, как раз данному конкретному человеку нужно что-то очень простое и банальное и т.п. Пока здесь очень многое зависит от фактора везения или от счастливого случая, когда человеку попадается Мастер, который вИдит (причем непредвзято – вот где важен плюрализм – ведь Мастер здесь встает еще перед искушением привлечь человека к своей именно системе, Традиции и т.п.) какая стезя будет для этого человека действительно адекватной.

Согласен я и со второй частью вопроса: да, наиболее адекватная для конкретного человека «система обучения» непременно должна подвести его к столкновению со своим «слепым» и наиболее отвергаемым «пятном». Другое дело, что эта фаза требует большой подготовительной работы, иначе человек может просто не выдержать шок от подобного столкновения, или же попросту убежит, как только жареным запахнет.

3)      Поговорим о снах. Вы же понимаете, что как старый юнгианец я не мог не задать этот вопрос :) Скажите, в вашей жизни были сны, под воздействием которых вы сознательно или бессознательно меняли стиль жизни или стиль мышления? Повторяющиеся сны? Сны-пророчества, сны-синхронизмы? Можете ли вы рассказать нам хотя бы один пример из этой области, который кажется вам наиболее значимым.

Сновидения – это очень большая и важная сфера моей жизни и работы. В 2008 году мы с моими учениками и коллегами Евгением Найденовым и Андреем Исьеминым даже выпустили в издательстве «Бахрах-М» в серии «мастерская практической психологии» книгу: «Архетипическое исследование сновидений», в которой кроме того, что синтезировали многие подходы работы со снами, предложили свой подход – Архетипическое исследование, доказав на многочисленных примерах, что у каждого сна, даже самого простого существует архетипический «заказчик», а часто - несколько, проявляющиеся опосредованно через серию образов или сюжетных линий. Кстати, шесть или семь сновидений, которые разбираются в этой книге – мои, так что за подробностями могу отослать к этой книге (она выложена и на моем сайте в том числе). Но пример ключевого сновидения я расскажу и здесь.

Один из сравнительно недавних ключевых и поворотных снов приснился мне три года назад, как раз накануне моего сорокалетия. Признаться, до того я смотрел на приближающуюся круглую дату с пессимизмом – вот, мол, кончается молодость и т.п., и чем ближе сорокалетие приближалось, тем более депрессивным становился фон моей жизни (около трех месяцев это продолжалось и усугублялось). Я не буду вдаваться в обсуждение деталей – почему именно эта дата воспринималась мной так трагично – тому были и семейные и культуральные причины и т.п. Важно другое. Разрешение ситуации произошло именно во сне. За несколько дней до юбилея мне под утро снится, что я участвую в каком-то сражении (что-то из средних веков – латы, мечи, копья и т.п.) И вот я повержен наземь, обезоружен и надо мной стоит рыцарь, замахиваясь мечом, чтобы отрубить мне голову. Я в ужасе вытянул перед собой руки: страх был не шуточным. И тут мне повезло не проснуться от этого страха, а допережить сон до конца. В мгновения, когда меч уже начал опускаться на меня, я вдруг подумал во сне – «а зачем я вытянул руки и дрожу от страха, ведь это не поможет и то, что должно произойти – неминуемо произойдет». Я опустил руки, расслабился и даже засмеялся от такой мысли. И пережил, как меч отсекает мне голову. Затем во сне были кадры, напоминающие обрыв кинопленки, и уже потом я проснулся. Помню, что проснулся я смеясь. Было утро, в окно светило майское солнце, а я был абсолютно счастлив – самое худшее уже случилось во сне. От депрессии и следа не осталось, а свое сорокалетие я смаковал, и не на словах, а самим нутром пережил фразу героев фильма «Москва слезам не верит»: «После сорока жизнь только начинается». Это было как второе рождение. Качественно поменялось мое отношение к возрасту вообще и дальше, с каждым годом, это сохраняется. Вот это – пример сна, который изменил и стиль мышления и отношение к жизни, в частности к аспекту возраста. Я много работаю со своими снами. Часто в паре с друзьями и коллегами, иногда – самостоятельно. Суть этой работы заключается в том, что методом активного воображения я перепроживаю приснившийся сон (иногда давая возможность для разворачивания новых сюжетов, иногда перепроживая то, на чем проснулся и т.п.), вживаюсь в образы сна, проговариваю или записываю ассоциации с каждым образом и потом, раскачав таким образом психическое пространство, удается выйти на прикосновение к архетипу, стоящему за теми или иными образами, получение информации, которая может быть предвидением некоторых событий или состояний: особенно внимательно я рассматриваю такие послания снов перед Магическими Театрами и семинарами.    

Повторяющиеся сны тоже бывают, причем повторение связано не обязательно с каким-то сюжетом, а с неким местом, которое во сне кажется очень важным, сакральным. Это южный город на морском побережье, в который я пробираюсь – иногда так и не добираюсь, иногда попадаю на несколько мгновений и переживаю очень специфическое чувство сопричастности какой-то Тайне. Я не буду сейчас рассказывать о работе с этими снами и их смысле, прежде всего, потому, что самый смысл лежит большей частью в чувственном диапазоне и не выразим словами.

А первый раз я погрузился в таинство сновидений еще в 1984 году на сеансах психоанализа. Потом был и юнгианский анализ и много чего еще, так что опыт в этой сфере достаточно большой:)

4)      В эзотерическом дискурсе вы известны прежде всего «Хрониками Российской Саньясы». Думаю что я не преувеличу, если скажу что эти книги, это уникальный документ эпохи, благодаря которому многим достойнейшим именам удалось войти в историю. В этих хрониках вам удалось невозможное – вы не просто описали характеры, вам удалось передать дух ушедшей эпохи. Скажите – вы не собираетесь продолжить эту тему, но уже в применении к новому поколению эзотериков? И в связи с этим еще один вопрос,– скажите каковы на ваш взгляд ключевые отличия «Саньясы конца нулевых» от поколения о котором вы писали и вообще есть ли современная «Саньяса»?

Да, кто-то должен был нечто подобное написать. Идея витала, буквально, в воздухе. Уже после выхода первого тома я получил более двадцати писем от разных людей, которые делились тем, что тоже собирались что-то в этом духе написать. Но так вышло, что написал это я. Мне повезло общаться с кругом людей, достойных того, чтобы стать героями этой летописи, к тому же – каждый со своей неповторимой изюминкой. Надеюсь, что мне действительно удалось хоть в какой-то степени передать дух этой, увы, ушедшей в прошлое эпохи.

Долгое время, однако, я досадовал, что меня воспринимают лишь как автора «Хроников», хотя еще тогда в 1999-м я был уже и Мастером Школы и довольно самобытным практиком, довольно молодым еще, но в чем-то уникальным, и это была не просто ученическая работа, но общение на равных (многое в текстах я добавил и доразвил). Досадно было и то, что меня знали именно в первую очередь, как автора «Хроник», хотя я сам не считаю это произведение главным в жизни. Даже в литературном жанре та же «Великая Ересь» кажется мне более масштабной работой. Не говоря о других аспектах жизни и духовной работы.

Но как летопись духа эпохи, книга «Хроники российской саньясы» - безусловно, нужна и важна, с этим я спорить не буду:)

Возвращаться к этой теме я не собираюсь, тем более, что тему эту закрыл еще в конце 2001 года. У темы есть приемник: Михаил Искрин, который начал собирать свою коллекцию интересных интервью в цикле «Беседы О Главном». Я видел у него около 20 интервью с интересными людьми, но на свой сайт он выложил почему-то только 2 из них. Возможно, надеется, что книга будет издана в бумажном варианте. Хотя с издательствами сейчас совсем туго – печатают попсу, и что-то настоящее издать даже маленьким тиражом все труднее и труднее.

Далее, отвечая на вопрос про нынешних «саньясинов» и разнице в поколениях, можно пойти по нескольким вариациям темы. Я затрону последовательно эти вариации:

а) Тенденция времени. Мы все (человечество) вошли в некую новую стадию взаимоотношений с богами. В прежние десятилетия и века на фоне среднего человека можно было отчетливо увидеть гения, Мастера с большой буквы. Нынче же ситуация поменялась принципиально. Огромное количество очень добротных специалистов, профессионалов, даже мастеров (но не с большой буквы), среди которых почти невозможно определить кто Мастер, а кто мастер:) – извиняюсь за каламбур. Взять, к примеру театр и кинематограф. Очень много хороших артистов, режиссеров, профессионалов своего дела. Но кого из них, скажем возраста первой зрелости (40-50 лет) можно выделить так, как раньше выделялись (в том же возрасте) Иннокентий Смоктуновский, Юрий Яковлев, Олег Даль, Андрей Миронов, Владимир Высоцкий, Олег Янковский, Евгений Леонов, Евгений Евстигнеев (список можно продолжить, а ведь из названных трое уже сыграли в этом возрасте все свои великие роли и умерли)? Можно выделить такие же светила сейчас? Я думаю, что нет, хотя средний актер стал профессиональней – я регулярно смотрю канал «Культура», где рассказывают о весьма талантливых молодых актерах и режиссерах, но ни одного из них я бы не приравнял к списку «былых». Можно было бы воскликнуть в отчаянии, что искусство вымирает, деградирует и т.п., но с другой стороны, почему мы должны равняться на то, что было когда-то: каждой эпохе соответствует свой ход вещей. То же можно сказать и о «саньясе» (имея в виду тех, кто продолжает серьезно практиковать и не опускается до профанаций). В середине двадцатого века были такие титаны, как Гурджиев, Кроули, Юнг… в конце двадцатого века – другая ситуация: те могучие духари, которые описаны в «Хрониках», каждый со своей неповторимой изюминкой, атмосферой потрясающей устремленности, где ставка была – жизнь. И их не сравнить уже ни с Юнгом, ни с Гурджиевым, ни с Кроули, но все же невольно снимаешь шляпу перед ними, в знак уважения (неважно, согласен ли конкретно с исповедуемым учением). Сейчас и таких имен уже нет, хотя есть (и я встречал довольно много) профессионалы-практики очень высокой квалификации и т.п. Опять же, как и с искусством, напрашивается вывод, что каждой эпохе – свое, и не нам судить – почему именно так. Ну или мы можем начать судить, и тогда получится стон отчаяния – ДЕГРАДИРУЕМ!!! :) На мой взгляд, лучше не судить, ибо нам все равно не ведом промысел сил, превышающих наше разумение.

б) Вторая сторона вопроса: сейчас чем-то «эдаким» занимается если не каждый первый, то уж точно каждый второй:) Причем, многие, посетив пару семинаров, а то и просто прочитав несколько книг, начинают учительствовать, и что характерно – собирают «паству», гораздо большую, чем настоящие профессионалы. И эта тенденция набирает обороты. В больших городах трудно удивить кого-то суфийским мастером, бурятским шаманом, тибетским ламой – за встречу с которыми еще лет пятнадцать назад наше поколение искателей готово было полжизни, как минимум, отдать. Сейчас не то…

Итак, возникает еще одна тема в этом разрезе: профессионализм и профанация. И, соответственно, вопрос: остались ли еще «саньясины», или «саньясинами» стали почти все:)? – приобретает новую окраску. По старым понятиям мы понимаем, что дилетанты и профанаторы всех мастей недостойны даже толики нашего внимания. Но очевидность факта: отчего же их так расплодилось-то? – не позволяет закрыть на этот феномен глаза и просто пройти мимо с презрительной миной на лице. Зачем-то богам нужен этот расклад. А ведь есть еще отдельная категория людей, которые никакими практиками не занимаются, ни о каком просветлении и «высших силах» в принципе не размышляют, но по качеству жизни дадут фору многим реальным профессиональным духарям. Это люди, как я называю, - «трудной и большой судьбы» - могучие ученые, писатели, бизнесмены, политики, художники, да просто даже неизвестные люди, живущие качественно, сильно, по-человечески… Вот три категории: профессиональные искатели, профанаторы и люди большой и трудной судьбы… Ага, тогда и четвертую категорию упомяну: те, кто ни рыба ни мясо: работа-пиво-баба-телик или ночной клуб… И еще в стороне пятая категория – маргиналы, опустившиеся люди, «отбросы общества», бомжи и т.п. Тогда еще шестая категория напрашивается: непривязанные почти ни к чему стихийные искатели приключений, авантюристы, сорвиголовы, наемные легионеры и т.п. – очень непростая, с точки зрения «феноменологии духа» категория людей – как это ни парадоксально, из всех перечисленных, если рассматривать в Гегелевской философии – люди, живущее ближе всех других к острию духа…

Можем ли мы провести теперь некую разделительную черту? Казалось бы – несомненно: вот искатели, а вот – обыватели, вот – господа, а вот – рабы… Но рассуждать таким образом мы имеем право, только находясь на позициях традиционализма. Тогда все ясно, иерархично и разложено по полочкам. Но возникает следующий вопрос: является ли сам традиционализм некой вечной категорией или он сам уместен только в определенную эпоху? Изнутри традиционализма – он вечен и незыблем. Но почему? Потому что время там циклическое, ритуализированное, то есть, сама вечность. Но стоит посмотреть снаружи, как мы увидим, что мы вошли уже в эпоху, где отношения с Кроносом для человечества как Целого, имеют уже другой характер. Время не только перестало быть циклическим, но пройден даже этап (исторически небольшой – 200-300 лет), когда время перестало быть даже линейным и превратилось в «сад расходящихся тропок» (гениальное предвидение Борхеса). А «сад расходящихся тропок» - это уже Ризома, где нет центра и периферии, где нет иерархии и структуры, где нет чего либо, что было бы истиннее, чем что либо другое… Здесь уже не разграничить искателей и обывателей, правых и не правых, «саньясинов» и мирян… Хотя, повторюсь, если продолжать смотреть с позиций традиционализма, то все остается на местах и мир деградирует. Но традиционализм – ведь только одна точка зрения из множества…

В каком-то смысле, при попытке ответить внятно на этот вопрос, ум начинает вязнуть и мы приходим к некого рода апории…

На этом многоточии завешу пока ответ. Возможно, новые вопросы помогут копнуть глубже или с нового неожиданного ракурса…

5) После такого подробного ответа вопросов рождается больше чем ожидал.

Скажите, что именно и почему вы считаете более важными гранями вашей работы. При чем «что» вы уже ответили, и здесь гораздо интереснее сконцентрироваться на «почему».

Отвечу сразу на «почему», точнее, на «зачем». Сейчас уже нет смысла делать из этого секрет. Дело в том, что все многочисленные мои проекты в, казалось бы, разных областях практики и знаний, Магический Театр, архетипические технологии и исследования, все, что я пишу (художественные романы, повести и рассказы, специальная литература по темам философии, мифологии, культурологи, психологии и психотерапии, книги и статьи и т.п.), выступления на конференциях, культуральные проекты, организация круглых столов, всевозможные лекции, аудио и видеозаписи, встречи с учеными и вообще с самым широким кругом людей, коммерческие проекты, семинары терапевтические и обучающие и еще что-то – все это подчинено одной большой цели: попытке ввести Душу (не психику, а именно Душу) в Науку и Культуру.

Со времен неоплатоников (и короткого периода Возрождения) в этих сферах человеческого опыта и жизни Душу выхолостили. Этой задаче посвящены все мои усилия и чаяния. Понятное дело, что даже Юнгу не удалось это сделать, даже в академической психологии Души нет, она присутствует только в аналитической психологии, увы. Задача эта сложнейшая, но я потихоньку собираю команду вокруг этого проекта. Результаты если и будут, то не раньше, чем через лет тридцать, а то уже и не при жизни нашего поколения, но я верю, что это произойдет. Не моими усилиями, так позже. Но это мой вклад в общечеловеческую копилку:), увенчается ли он успехом – остается только надеяться. Время покажет. Вот почему и зачем я делаю то, что делаю, причем, позволю себе заметить, что я не распыляюсь, и что даже те мои действия или писания, которые кажутся далекими от этой задачи, для меня логично выстроены в общую вязь того, что необходимо сделать (это на моем слэнге называется «объемной стратегией реализации задачи», когда первоначально ставятся точки или узорчики в разных уголках полотна и лишь мне видно, что позже они будут связаны в единую картину).

Единственная (и немаловажная) поправка, которая вытекает из моего ответа на ваш первый вопрос: так было много лет. Я пишу «было», потому что, как я уже говорил – около двух месяцев я «завис» (прямо как компьютер) – идет какой-то переходный процесс, о возможных результатах которого я не могу даже гадать: возможно, как после «перезагрузки» я вернусь к прежним, годами выстроенным ориентирам с новым качеством или новыми силами, а возможно и вообще все поменяется…

6) Алистер Кроули в «Магии в теории и на практике» говорил на мой взгляд очень важную фразу – «подлинный художник выше мага». Понятно что и «художник» и «маг» следует понимать в самом широком контексте. Я вспомнил об этом потому, что судя по тому что вы сказали выше, мне фантастически повезло – я встретил настоящего Мастера, при чем этот Мастер никогда не позиционировал себя таким образом, возможно потому что настоящему Мастеру не свойственна Гордыня, возможно – потому что в потоке «профессионалов» и «авантюристов», в настоящее время само подобное позиционирование опасно обесцениванием. И этот человек – прежде всего поэт и исполнитель своих песен. Песен которые становятся для многих последней нитью смысла в хаосе современности. Поэтому я очень хорошо понимаю что хотел сказать Кроули. Скажите, вы согласны с Кроули в процитированном утверждении.

Да, я согласен с утверждением Кроули. Более того, я бы сказал чуть иначе, сохраняя смысл: «Подлинный художник и есть настоящий Маг».

7) Еще один вопрос, даже не вопрос а размышление рожденный вашим ответом, касается дихотомии традиционализма и постмодерна, лабиринта и узоров хаоса, логоса и ризомы. Ведь тот же Юлиус Эвола указывал что на высших степенях посвящения фактически действует принцип ризомы – «ничто не истинно и все позволено».

Другое дело, что согласно тому же традиционализму, это знание может быть адекватно понято только при наличии достаточного уровня развития. Если же мы с самого начала позиционируем что нет разницы между мирянином и святым, между бомжом и аристократом, между идиотом и мудрецом, нет ли риска что преждевременное разрушение бинеров, попросту уничтожит то что по терминологии Экзюпери называется «силовые линии»? Да, слова «ничто не истинно и все позволено» уже давно не вдохновит на страшные бесстыдства и преступления. Но возможно я скажу странную вещь, но на мой взгляд, эти призрачные бесстыдства «дня свиньи» не самый страшный вариант ведь преступление – уже динамизм, уже процесс, уже «напряжение силовых линий», их которого может родиться нечто.

Хуже что эти слова, данные обывателю, располагают к тому чтобы не делать вообще ничего. Получается эдакая коллективная заколдованная Марья-Моревна повторяющая что то вроде «что воля, что неволя – все равно». Вопроса из этого появляетя два – можно ли сказать что Логос и Ризома одинаково истинны, в зависимости от уровня посвящения? И как вы считаете, может ли быть найдено лекарство против такой глобальной энтропии духа? 

Для меня восприятия мира как ризомы – естественно. Я могу об этом говорить и писать, другое дело, что для подавляющего большинства услышавших – это будет пустой звук, не основанный на опыте. Его можно даже твердить как некий лозунг – ну будет просто как попугай: слова произносят, а понимания этих слов нет, опять же по причине отсутствия опыта переживания. Я не думаю, что это кому-то навредит, потому как для меня нет понятия «вред» :). Одно дело – «представления о мире» - это те мыслеформы, которые человек может прокручивать в голове, и совсем другое – переживания – то, согласно чему человек живет и совершает поступки. Он может совершать поступки и из «представлений», но эти поступки, они… как бы этак выразится – «картонные» (хотя изнутри человек может воспринимать их всерьез). Вы правы, это могут быть даже бесстыдства и преступления, но причиной их не будут мои слова или слова кого-то еще, кто рассуждает о ризоме и плюрализме истин, причин и без этого хватает, и если человек совершает преступления, то из более глубинных позиций, а «представления» о ризоме и плюрализме он может разве что использовать в оправдание своих более глубинных мотивов. Только это оправдание для уголовного кодекса не покатит:)

Для того, чтобы прийти к опыту переживания мира, как ризомы и отсутствия единой истины, нужно, как мне видится, пройти довольно долгий путь (иногда это происходит стихийно, без рефлексии, иногда отдельные стадии этого пути проходят стихийно, а другие – осознанно). На этом пути я четко различаю три фазы, которые, собственно, отражают путь цивилизации: язычество, монотеизм, экзистенциализм. Если три эти фазы хотя бы стихийно не прожиты, как переживания, то вся болтовня о ризоме будет пустым звуком. На четвертой стадии – постмодернизма (а до нее реально, не на словах дошли лишь очень немногие люди на Земле, хотя рассуждают гораздо больше) возможно уже выбирать точки зрения и политеизма, и монотеизма, и экзистенциализма, и какой-либо их причудливой их смеси, и чего-то еще, но это будет совершенно новое понимание того же политеизма или экзистенциализма. Вот я, к примеру, много оперирую моделями политеизма, иногда обращаюсь к монотеизму или экзистенциализму, но не циклююсь ни на одной из этих фаз. Но для того, чтобы занять такую «джокерскую» позицию мне нужно было по нескольку лет быть именно зацикленным на каждой из этих фаз.

Объяснить проще мне не удается, но если бы я это объяснил словами, то это и была бы модель точки соприкосновения традиционализма и плюрализма, креста и ризомы. Об этом я писал в «Великой Ереси» - понадобилась весьма объемная книга, чтобы на этот тезис хоть как-то намекнуть, так что в двух словах объяснить не получается. Скажу только, что во многом согласен с Юлиусом Эволой.

Про то, что Логос и Ризома одинаково истины на разных уровнях развития сознания отвечу: и да и нет, здесь парадокс, который мне не объяснить.

Насчет энтропии духа я не согласен. Несмотря на то, что происходящие в мире процессы наш ум оценивает как «деградацию», я склонен считать, что все идет своим чередом и ум человеческий не в состоянии судить о положении дел в системе, которая сложнее на много порядков, чем наш непросветленный ум:)  

8) Поговорим о вашей литературной деятельности. В литературе существует два типа писателя – тот, кто работает по принципу Набокова, избегая параллелей между собой и лирическим героем и тот кто работает по принципу Гессе выстраивая свой вымысел на исповедальном элементе. В ваших книгах «Великая Ересь» и «Медитация на Джокере» в какой степени лирический герой списан вами с себя?

Я бы не стал разделять всю палитру литературы всего на два типа по этой шкале. Мне кажется, что есть и крайние полюса, но большинство писателей пишут где-то между, ближе к одному или другому краю. Так или иначе, писатель не может пренебречь своим опытом переживаний совершенно. И так как, в любом случае, произведение пишется из регистра воображаемого, оно представляет собой в каждом случае неповторимую вязь из биографических фрагментов (лично пережитых или наблюдаемых) и красок воображения. Писатель отражает в произведении одну или несколько своих субличностей, частично реализованных в событиях, частично реализованных в мире воображения.

Мои художественные произведения располагаются где-то посередине этой шкалы. Это не исповедь, но и не чистый вымысел. Для того, чтобы начать писать какую-то большую форму (повесть или роман), мне нужно сильное отправное событие из моей жизни, которое, изрядно изменив и раскрасив, я использую в какой-то части текста, иногда вставляя и в другие части текста какие-то реально происходившие со мной эпизоды, иногда без искажений, но чаще измененные так, чтобы вписать их в книгу. В промежутках – а промежутки довольно большие – полет фантазии. Главное, чтобы исходное событие всколыхнуло какую-то мировоззренческую нить, которую я и начинаю развивать устами героев книги.

В «Медитации на Джокере» отправным событием была короткая, но сильная любовная история, происшедшая со мной в мае 2003 года. Естественно, что очень многие конкретные детали изменены. Но именно накал и нерв этой истории дал возможность неожиданным образом исполнить задумку, которая к тому времени уже два года вынашивалась – написать эссе о Джокере. Диалоги Максима и Кирилла – это мои внутренние диалоги, вложенные в уста придуманных героев и дополненные многочисленными цитатами. Несколько не ключевых эпизодов в измененном виде тоже взяты из личного опыта. Но в целом я не похож на Максима и путь мой – иной.

В «Великой Ереси» тоже своя история. В конце 2003 года вокруг Магического Театра сложилась компания с активным ядром из 5-6 человек. Мы крепко сдружились и «съели вместе много соли». И вдруг, на одном из Магических Театров происходит история, полностью описанная в конце первой части (только вместо лекции по философии Хайдеггера был разбор ситуации одного из нас). Тогда же пришла параллель с 1421 годом в Чехии и я стал изучать литературу по этому периоду истории, еще не собираясь ничего писать. Но через месяц группа бурно развалилась. Супружеская пара (в книге я довольно точно описал их как Мишу и Сашу Платоновых), с которой меня связывала, казалось, крепкая дружба, вдруг в несколько дней переменилась. Все началось с того, что они крестились и исповедовались. Потом их как подменили: они объявили меня чернушником, разорвали отношения (а помимо прочего мы ставили еще пьесу в нашем любительском театре по Шекспиру, и, как следствие – пьеса осталась незавершенной и труппа постепенно распалась). Потом эти ребята повели себя как настоящие сектанты: сожгли всю мирскую литературу (а у них была богатая библиотека), стали елейно говорить, беспрестанно бегали на исповеди и причастия, кажется, поувольнялись с нормальных работ и поступили преподавать в церковную школу. Еще пару месяцев они обрабатывали других участников группы и сманили за собой еще двоих. Вот это и послужило основой для книги. Опять же – сильные чувства, вызванные крушением дружбы. Ну а вокруг постепенно зрел сюжет – книгу эту я писал более двух с половиной лет. Еще там натуральная сцена в квартире художника (но не после): замечательный (к сожалению, уже ушедший из жизни) художник Николай Владимирович Юдин (кстати, имевший Передачу в Арканы от учеников Мебеса и написавший за 20 лет 22 полотна с Мажорными Арканами – потрясающей силы работы) – бывший несколько лет моим старшим товарищем и в чем-то Учителем, как раз в тот период показывал мне свою новую тогда работу по мотивам Тайной Вечери, и она произвела на меня, впрочем, как и другие его картины до этого, сильное впечатление. Ну а вся история с дневником деда, дачными посиделками, отношениями между членами группы, и, конечно же, история Мартина Гуски и т.п. – это все уже вымышлено. Запущенные сильным событием, отдельные сцены возникали в воображении больше года, рождались и оттачивались отдельные реплики героев и т.п. и так довольно долго работа шла только в воображении, прежде чем я сел записывать. Но записывал уже почти без исправлений и изменений. И, опять же, я нисколько не похож на Костю – его образ я писал с одного своего приятеля, с которым общался лет десять – пятнадцать назад.

9) В одной из дневниковых записей вы написали что «Пелевин не любит постмодернизм» и в том контексте это звучало почти как упрек в адрес великого писателя. Скажите – любите ли вы постмодернизм, и если да, то за что вы его любите?  

Первым делом – пару строк про Пелевина. Я не считаю его великим писателем. Он, безусловно очень талантлив и образован, эрудирован, блещет интеллектом, имеет отменное чувство юмора, но вот душу, по моему, его произведения почти не задевают, не говоря о том, чтобы потрясти ее. На мой взгляд, его произведения, это попса, особая, интеллектуальная, но попса. Если уж я начал в позапрошлом вопросе сравнения, то продолжу и тут: во второй половине двадцатого века было несколько действительно великих русских писателей, достаточно привести такие имена, как Василь Быков, Борис Васильев, Сергей Довлатов, Василий Шукшин (я намеренно привожу совершенно разножанровых писателей)… Они могли пронзить душу читателя, заставить плакать, удивляться, пережить шок, измениться, наконец, после прочтения их произведений. Читая же Пелевина я испытывал интеллектуальное наслаждение, но, увы, ни разу (разве что в «Затворнике и Шестипалом» - его раннем рассказе и то мельком) не пережил глубокого экзистенциального чувства – чем, собственно и велики классики: Достоевский, Пушкин, Чехов, Джойс и, конечно же Гессе (тоже лишь несколько разножанровых имен). Пелевин же, как мне кажется, целиком и полностью подделывается под вкусы «общества потребления» даже там, где критикует его и высмеивает. И вот тут-то мы можем перейти к постмодернизму, потому как действительное развенчание «общества потребления», осознание того, что мы живем в мире симулякров (копий с отсутствующего или безвозвратно потерянного оригинала) произошло именно в недрах философии постмодернизма – взять хотя бы ставший уже классическим труд Жана Бодрийяра «Общество потребления» или еще более мощную работу Жиля Делеза и Феликса Гваттари «Капитализм и шизофрения». Самое интересное, что выдвигая в качестве одного из программных тезисов постмодерна – отсутствие глубины (только поверхность и «складки» на ней), сами Делез, Бодрийяр, Фуко, Деррида – ой как глубоки! Я бы не стал называть этих могучих философов – постмодернистами, но назвал бы их исследователями постмодернизма, очень глубокими исследователями.

Давайте сначала попробуем задаться вопросом: а что же такое этот постмодернизм? Ответов может быть великое множество и они могут быть даже диаметрально противоположными (в этой парадигме). Мне нравится такая попытка ответа: это ситуация, когда мир потерял свой стержень. Как мы знаем из квантовой физики – мир создается наблюдателем, поэтому, если раньше наблюдатель фиксировал стержень и причину, то сейчас все большее количество наблюдателей стержень, ось, центр, причину и т.п. перестают наблюдать. Что из этого следует: каждый наблюдатель сам становится причиной того, что он наблюдает. Каждый становится экспериментатором и творцом уже не одного, а множества миров, расположенных на развилках «сада расходящихся тропок». При этом оказывается еще, что эксперимент такого, скажем гиганта мысли, как Жак Деррида, и эксперимент какого-нибудь самозванца Васи Пупкина ставятся на одну доску и ни у кого нет права объявить «эксперимент» Деррида более или менее истинным (справедливым, отвечающем некой «реальности» и т.п.), чем «эксперимент» Пупкина! Обидно!!! Например, я всю жизнь вкалывал, выстраивал некое филигранное полотно или что-то еще (тот же Магический Театр, к примеру) и вдруг, какой-то дешевый дилетант рисует пару каракулей и заявляет, что у него родился Магический Театр-2. Я-то знаю, что он ни хрена не понимает в большом искусстве, что мой «шедевр» неизмеримо глубже и многоплановей, чем его халтура, но толпа, для которой недоступно видение глубины, ставит нас на один уровень, а ходить так вообще предпочитает на Магический Театр-2, потому как там проще, а значит, понятнее. Обидно же!!! – Вот на этом восклицании я себя и ловлю, а далее отвечаю на ваш вопрос – за что я люблю постмодернизм? – очень просто: именно за это! Спесь сбивает. Не дает почувствовать себя пупом Земли! :) Какое горькое лекарство может быть полезнее для всякого рода «кандидатов в Наполеоны»?

Здесь можно, конечно, очень много говорить про постмодернизм, но я бы предпочел ограничиться этим (не правда ли – изящным?) пассажем:)

10) Пассаж бесспорно изящен, а я хотел бы только выступить в качестве «адвоката дьявола» касательно гордыни. О чем думает ученый пожертвовавший своей личной и социальной жизнью ради разработки нового ракетного топлива или проекта создания колоний на луне? Конечно же о собственном величии! Воля к власти, стремление оказаться выше в Иерархии, одна из двух базовых инстинктов по Юнгу. Не кажется ли вам, что подобное «сбивание спеси» в конце концов делает невозможным какое либо движение вперед вообще? Все таки гораздо лучше когда спесь сбивает встреча с тем кто превосходит нас по всем пунктам – это дает по крайней мере стимул к дальнейшему движению.

Да это так. Но, по-видимому, наша цивилизация пришла к некой точке бифуркации, когда дальнейший прогресс, как он воспринимался раньше, уже не нужен и не важен. Дальше должно быть что-то иное. Кстати, здесь я вижу и объяснение собственному «зависанию» и «перезагрузке», о которых я говорил ранее.

Вероятно, что цивилизация подходит к какому-то порогу, к некому фазовому переходу, за которым - неизвестно что. Большинство людей еще продолжает по инерции двигаться на топливе воли к превосходству, но, как мне кажется, еще на нашем веку это топливо исчерпается, и мы сможем насладиться или ужаснуться зрелищем некого большого качественного перехода во всех формах бытия и сознания человечества. ИМХО, конечно:)

11) Изучая ваши труды, сталкиваешься с очень интересным парадоксом. С одной стороны – начиная от вашего исследования «Саньясы» и заканчивая «Магическим театром» виден ваш достаточно серьезный и глубокий интерес к эзотеризму, при чем этот интерес достаточно глубок. С другой стороны, в ваших художественных произведениях, происходит явная переоценка инстинктивной, я бы даже сказал животной стороны человека. При определенном угле зрения, можно решить что вы рассматриваете эзотерику как своего рода компенсацию, по крайней мере «биологические» подходы предстают в вашей книге в более выгодном свете чем чисто эзотерические. Скажите – как вы решаете для себя этот парадокс?

Начну с присказки: в некоторых школах дзен буддизма, на вопрос Учителя: «какова природа дзен?» (или какой-то иной вопрос), ученик вполне мог ответить что-то типа «да ебал я ваш дзен» (или что-то в этом роде).

Что касаемо моего интереса к эзотеризму – это не интерес исследователя «извне», я погружен в эзотеризм, я живу эзотерически. Исследователи же эзотеризма и интересующиеся, видят набор символов и определенный слэнг… Мне кажется, нельзя делить людей по принадлежности к эзотеризму, только по признаку пользования специальным слэнгом или жонглированию символами, или выполнению ритуалов и практик, потому что любой человек в какой-то степени эзотеричен. Для начала попробуем разобраться, что такое эзотеризм. Задача масштабная и дерзкая, но полагаю, что нам с вами она в каком-то приближении по плечу. Естественно, чтобы ответить исчерпывающе, что такое эзотеризм, потребуется тысяча тысяч томов, но такое исчерпывающее исследование будет понятно всего двум-трем людям в мире, для остальных сколько описаний не приводи – всяк поймет не глубже своей степени испорченности (эзотеричности то есть:)), Поэтому я постараюсь изложить существо дела в нескольких предложениях, чтобы, отталкиваясь от них, уже отвечать на ваш вопрос.

Итак, будем понимать под увеличением эзотеричности с одной стороны расширение объемности постижения того или иного явления и многосвязности внутри него, так что прозрение и (что очень важно) прочувствование каждой новой связи (ассоциативных цепочек и символических рядов с ощущениями тела: образы не просто снаружи, я переживаю их как часть своего организма, так что в неком пределе моим организмом окажется весь вихрь гамм и красок этого противоречивого мира, исчерпав в этом многообразии связей всего со всем самое себя, так что даже описать этот опыт можно будет лишь апофатическим путем – как у Дионисия Ареопагита – мол это не то, и не то, и не то, и даже не сё…) ведет к сознаванию новых граней опыта, которых не было до сих пор: поэтому для двух разных людей один и тот же предмет может означать совершенно разный спектр смыслов, в зависимости от опыта проживания этого предмета как части собственного организма. Слова одни и те же, но для того, кто прожил определенный опыт, они означают невыразимо больше, чем для того, кто этого опыта не прожил: хоть об стенку бейся, пока не проживет этот опыт, так и не поймет того, что можно назвать сакральным, ибо само сакральное, это не что-то, что не разрешается объяснять, а то, что объяснить при всем желании невозможно до тех пор, пока это не будет прожито и интегрировано человеком как собственный опыт. Тогда самые простые явления обретут целый спектр недоступных доселе смыслов.

С другой стороны увеличение эзотеричности (т.е. обретения нового спектра смыслов и связей явлений) практически невозможно без постоянного увеличения накала и градуса жизни. Энергия, необходимая для этого градуса может добываться несколькими путями: через обрыв привязанностей разного рода (не обязательно специально, возможно, например, в результате катастрофы, войны, обвала столпов тех или иных общественных ценностей – так в войну, лихолетье и смутное время число спонтанных мистиков возрастает на порядки, хотя эти люди могут и не считать себя мистиками, но их сознание постигает такую глубину жизни и каждого мгновения, какая и не снилась им в спокойное время; также градус повышается во время личных кризисов – в зависимости от глубины их субъективного переживания – увольнение с работы, развал семьи, предательство друга и т.п. – если знать это, такие несчастия можно даже использовать для прорыва в практике), через введение в свою жизнь различного рода рисков (так, например, пират или сорвиголова, которого ждет либо сокровище, либо виселица, путешественник-экстремал или даже игрок, ставки которого столь велики как честь, жизнь-смерть, иногда даже репутация: все они, зачастую гораздо более эзотеричны, чем кабинетный толкователь символов и мифов), так же энергия для повышения градуса жизни (и именно для этого в первую очередь, а не для оздоровления были изобретены специальные практики, типа тех же асан, дыханий и медитаций и иже с ними) может быть добыта из специальных практик «самопознания». Это отдельная тема: я встречал сотни людей, что-то попрактиковавших и вдруг обнаруживших, что вместо того, чтобы их жизнь потекла молочной рекой посреди кисельных берегов, она начинает разваливаться – правильно, они ведь не знали (а кто в нашем «обществе потребления», где все и вся приспосабливается к тому, чтобы потребиться правдами и неправдами для того, чтобы упокоиться в блаженной иллюзии личного благополучия и иллюзорных гарантий неприкосновенности?) что Практики существуют как раз для того, чтобы сделать жизнь невыносимой буквально и заставить человека начать бежать по лестнице с осыпающимися ступенями, лишить любой надежной опоры и т.п. И, наконец, энергия может браться из сложных рискованных взаимоотношений с другим человеком, в которых будут сталкиваться и как огниво перетираться самые глубинные наши ценности, затем потребности и, наконец, инстинкты – кладовая энергии. Пожалуй, высший пилотаж в эзотеризме – двигаться именно таким путем, через столкновение инстинктов сексуальности, агрессии, смерти, любви… Самое интересное, что этот путь открыт для всех, и каждый человек проходит какой-то опыт по этой стезе, погружаясь в эзотеризм самой жизни, но увы, путь этот и самый сложный, многие вязнут в самом начале, немногие добираются до некоторой зрелости… и, кстати, среди «классических» (в понимании большинства) эзотериков я лично не встречал таких, кто исчерпал бы возможности этого пути (через телесность и энергию инстинктов) или даже хоть сколько-нибудь серьезно продвинулся в этом (то, что ныне называют «тантрой» - весьма искусственная ситуация – выпусти какого-нибудь тантриста с коврика в гущу жизни – не факт, что он не обломается на первой же житейской ситуации).

Кстати про этот путь буквально в конце июля (правда тиражом всего 1 тыс.экз.) выходит в издательстве «Алетейя» моя новая художественная повесть «Василиск: странная повесть о сексе и Dasein)…  

Впрочем, все мои книги можно прочитать и на моем сайте и на Прозе.ру (по фамилии и имени автора).

Ну и еще один штрих к ответу на ваш вопрос. Дело в том, что все мои книги, как художественные, так и специальные, это не просто изложение некого материала, но и (в первую очередь) специально рассчитанная провокация, призванная расшатать «незыблемые убеждения» той или иной категории читателей:)

12) Концепция различных «Типов» которую вы излагаете в «Великой ереси» с одной стороны явно пересекается с фрейдовской, а с другой существенно выходит за её пределы. Мне показалось, что в чем-то эта типология близка к идеям Роберта Антона Уилсона касательно эволюционных контуров. Однако по ряду вопросов она принципиально отличается. Например понимание «анального» и «фаллического» типа существенно отличается. Скажите – вы знакомы с трудами Уилсона и как вы к ним относитесь?

Концепция «эротических векторов» разработана моим старшим товарищем (ему уже за 70) – психоаналитиком-практиком профессором Виктором Константиновичем Толкачевым. (В «Великой Ереси» пришлось перенести его в 20-е годы 20-го века). Я с ней знаком уже лет десять и могу сказать, что как система координат она прекрасно себя зарекомендовала в ряде задач, а как оно «на самом деле» - я не знаю:) По поводу Уилсона, увы, ничего внятного ответить не могу: слышать – слышал, но не читал – всего не перечитаешь. А читаю я то, что само приходит, если можно так выразиться. Сейчас читаю мало: в основном перечитываю русскую классику (Пушкин, Гоголь, Достоевский, Чехов, Горький, Бунин, Куприн), иногда люблю перечитать Гессе. Очень редко руки доходят до Юнга или Хиллмана, которого, кстати, в последнее время все больше и больше ценю.

А в прежние годы читал очень-очень много:)

13) Пожалуй одним из немногих позитивных сторон постмодерна является рассвет феминизма. Женщина получила возможность на равных с мужчинами получать образование, голосовать и баллотироваться на любые властные посты. Я бы сказал, что впервые в истории женское сознание оказалось освобождено от гнета биологического детерминизма, фиксации на пол. Трудно спорить с тем, что Афина побеждает  Деметру и Марию, хотя эта Победа, отнюдь не означает асексуальность. Просто центральный модус  бытия все больших женщин оказывается не в области пола (в самом широком смысле) а в области духа, хотя пол естественно сопутствует.

Скажем образ Сабины из "Невыносимой легкости бытия", которая прежде всего художница, а потом все остальное.

Согласно одному непроверенному слуху вы не совсем приветствуете этот процесс. Скажите это "не одобрение" это не более чем клевета или оно имеет под собой какие-то основания?

Этот процесс в целом я приветствую и даже очень. Но, встает, опять же вопрос готовности конкретной женщины к такой позиции (точно в таком же положении конкретный мужчина, сумевший или не сумевший разобраться со своим материнским комплексом). Здесь дело обстоит так же как и с восприятием ризомы – это процесс штучный, а не массовый, когда вдруг все женщины, только потому что они женского пола, разом перешли на новый уровень. Для того, чтобы подойти к этому уровню, нужно, как в драматургии – не пропускать определенных шагов. Есть женщины, уже готовые к этому, есть те, кто много об этом говорит, иногда истерически. Те, кто готов – им не нужно говорить – они убедительны в своей позиции. А вот те, кто с пеной у рта отстаивает эту позицию (для любого психоаналитика это понятно) как раз пока не готовы, и, на мой взгляд, им стоит качественно пройти все шаги к этому (некоторым даже полезно на определенном этапе «да убояться мужа своего»:) ). Отсюда же, видимо, и слухи:) про мое неприятие феминизма.

Ну и, наконец, в завершение интервью, я хотел бы сказать, что хотя мы обсуждали, казалось бы, серьезные вопросы, не следует воспринимать сказанное догматично. Для меня, за моими пассажами витает некая улыбка:)

Сошлюсь на Кроули, который писал: «Видящих сущность мира, можно отличить по чувству юмора. Только невежественные люди убийственно серьезны и полностью идентифицированы со своими мыслями и действиями».