Владислав Лебедько

 

Вспомнить Силу

 

   «И снова бежала я к моему корню света, я – свет, который в свете, я – память Пронойи, - чтобы войти в середину тьмы и внутрь преисподней. И я наполнила лицо мое светом завершения их эона. И я вошла в середину их темницы, это темница тела, и я сказала: «Тот, кто слышит, да восстанет ото сна тяжелого». И он заплакал, и он пролил слезы. Тяжелые слезы отер он с себя и сказал: «Кто тот, который называет имя мое и откуда это надежда пришла ко мне, когда я в оковах темницы?» И я сказала: «Я Пронойа света чистого. Я мысль девственного Духа, который поднял тебя до места почитаемого. Восстань и вспомни, ибо ты тот, который услышал, и следуй своему корню, который есть я, милосердие, и укрепи себя перед ангелами бедности и демонами хаоса и всеми, кто опутал тебя, и стань, оберегаясь от сна тяжелого и заграждения внутри преисподней».»

Апокриф Иоанна (31)

    «Я приношу в жертву не что иное, как свое эгоистическое притязание; тем самым я одновременно отказываюсь от самого себя. Следовательно, любая жертва есть самопожертвование в большей или меньшей степени... Мы обретаем в самопожертвовании себя самих, свою самость, потому что доподлинно имеем мы лишь то, что можем отдать. Но вот что обретает при этом самость? Мы увидим, что самость проступает как таковая, высвобождается из плена бессознательных проекций, что она завладевает нами и проникает в нас самих, кристаллизуясь и таким образом переходя из бессознательного в сознание. Что она представляет собою в бессознательном – этого мы не знаем. Мы знаем только, что теперь она сделалась человеком – нами самими.»

К.Г.Юнг «Символ превращения в мессе»

    «Помимо трех видов памяти – механической, логической и моральной – существует еще один тип памяти, названный нами «вертикальной» или «Богооткровенной памятью». Это память о прошлом не в горизонтальной плоскости: сегодня, вчера, позавчера и т.д., а память по вертикали: здесь, выше, еще выше и т.д. Эта память связывает не настоящее с прошлым в сфере физической, психической и интеллектуальной жизни, но сферу обычного сознания со сферами или состояниями более высокими, чем обычное. Это способность «низшей сущности» воспроизводить опыт и знания «высшей Сущности» или, если угодно, способность «высшей Сущности» запечатлевать свой опыт и знания в сознании «низшей сущности».

В.Томберг «Медитации на Таро»

 

 

1)   Со времен Адама и Евы любопытство наказуемо. Воззвав однажды к таким категориям, как Бог, Смерть, Бытие, Joker, etc..., и год за годом проявляя к ним неподдельный интерес (далеко не праздный и отнюдь не только интеллектуальный), в скором времени я обнаружил, что из отвлеченных понятий они начинают превращаться в мощнейшие живые фигуры, играющие со мной не по детским правилам (модель того, как это происходит описана в п.4). Я позволил себе дерзость не смириться с их угрожающей силой, а продолжать исследования всеми доступными мне средствами (медитации и энергетические практики, размышления, написание книг и статей, переживание архетипических фигур, десакрализация сакрального, Магический Театр...). В результате выход из «игры» стал невозможен, а накал ее (временами казавшийся невыносимым и физически, и душевно) привел-таки весной 2005 года к некой трансформации сознания, благодаря которой, в том числе, стало видно под другим углом – чем же я занимался около двадцати лет (и не только я). Концепция, предлагаемая ниже, рождалась в муках, за нее дорого заплачено, она является результатом не столько интеллектуальных упражнений, но переживаний. Тем не менее, это только концепция, не претендующая на некую истину в последней инстанции. Как бы там ни было, она дает два основных оселка того, что принято называть «Путём» (и что имеет – увы или к счастью – множество толкований): это инструментарий и видение. Собственно, инструментарий присутствовал и раньше (сейчас он совершенствуется), но двигался я большей частью на ощупь. Нынче же, как это дерзко не прозвучит, - «я был слеп, а теперь вижу» (Иоанн 9;25).

Долгое время я не мог определить – чем же я, собственно, занимаюсь. Несмотря на некую внешнюю похожесть моей работы на психотерапию, это явно не была психотерапия. Но и назвать это однозначно духовным подвижничеством тоже невозможно. Быть может – философией – в том смысле, который вкладывал в эти слова Сократ? Тоже не то... Нечто –происходящее как бы между всем этим. Между строк... Сейчас я нашел для этого условное  название: я Вспоминал и помогал Вспомнить другим людям Силу. От этих слов веет Кастанедовскими интонациями, хотя и здесь спектр интерпретаций необычайно широк. Что же, - будем разбираться.

Обратившись к собственному опыту и к опыту около сотни людей, контактировавших со мной (семинары, Магические Театры, консультации), - у которых налицо такие результаты, как расширение восприятия, повышение качества жизни, возрастание творческой харизмы, умение ориентироваться в усложняющихся и более богатых сюжетах жизни, взросление (и иные знаки на Пути), я увидел, что движение идет через два основных канала. Первый – это обучение, а второй – вспоминание. Причем основная работа во всех случаях происходила на девяносто процентов именно через канал вспоминания, которое часто шло междустрочно, запускаясь самым неожиданным образом. Теперь я вижу как именно это происходит, как может запускаться и катализироваться, и что это, собственно, за вспоминание такое. Об этом – далее.

2)   Само слово «вспоминание» отсылает нас к таким фундаментальным процессам, как память и внимание. Но оперировать ими мы будем в несколько ином разрезе, чем психология и психотерапия. Сразу же постулирую три координаты (три слоя) памяти и внимания: 1. Горизонтальный, 2. Вертикальный, 3. Архетипический.  Вертикальный и архетипический, как будет показано далее, - совершенно разные слои памяти и внимания.

Начнем с горизонтального слоя и постараемся выяснить, что означают слова Вспомнить Силу, применительно к горизонтали. (Изложение этого и следующего параграфа будет достаточно кратким и тезисным: во-первых, многое тут давно известно и я лишь слегка систематизирую материал, а во-вторых, основная часть концепции будет посвящена архетипическому слою, где речь пойдет о том, к чему с разных сторон походили и К.Г.Юнг, и тот же К.Кастанеда, и некоторые философы и мистики конца 20 века, да и некто из древних; некоторые (особенно Юнг) намекали, но никто так просто и четко не сказал то, что будет сказано ниже об архетипическом слое).

Итак – горизонталь. Что мы здесь имеем? А имеем мы здесь огромное количество Силы, разбросанной и отданной кому-то или чему-то. Кому же и чему? Силы, которые мы сознательно, а чаще бессознательно вкладываем в заботы и страхи - оказаться нелюбимым, невостребованным, ненужным, брошенным, без денег, не реализоваться, не соответствовать своему или чужому представлению о себе, умереть, наконец, превратиться в бомжа и т.п., - трудно даже представить, сколь огромное количество Силы тратится на поддержание всех этих озабоченностей, которые, в свою очередь, держатся на иллюзии, что она (разбросанная на поддержание этих забот Сила) нас от всего этого предохраняет!!! Сила, отдаваемая людям, «которые играют в наши игры» (Э.Берн), в том числе тем, на кого мы надеемся, как на избавителей или предохранителей от всевозможных несчастий, как на учителей жизни и т.п.. А колоссальные затраты Силы, удерживающей всевозможные «вторичные выгоды» от болезней, неудач, игр в которые мы играем... Вытянуть все эти крючки и зацепки – уже мощнейшая трансформация. Вынимая Силу из всех этих забот, Силу, спроецированную на довольно большое количество людей, переставая заботиться об этом, мы, с одной стороны, допускаем, что все это (всякие неудачи и несчастья) вполне могут произойти, с другой же - возвращаем, вспоминаем Силу, используя которую можем как дать этому случиться (ежели, вдруг, захотим), так и не дать, а напротив. Т.е. это уже действительно собственная ответственность.

Если бы мы задались целью работать только с горизонтальным слоем, то тут идеально подошел бы методологический аппарат, например, гештальттерапии (проекции, интроекции, ретрофлексия, слияние и инструментарий работы с оными) и ее философско-мировоззренческая база – экзистенциализм.

Но работать линейно (сначала расчищая горизонтальный слой и вспоминая горизонтальную Силу, а потом уже переходить к вертикальному и архетипическому) – малоэффективно, да и не получится, когда осознаешь наличие всех слоев. Поэтому, в реальной работе получается в каждом случае своя замысловатая траектория движения, где каждый следующий шаг делается в разных слоях, а иногда, наоборот, в одном, сложным и индивидуальным образом чередуясь и т.п. Выбор траектории зависит уже от интуиции и видения.

Как вспомнить Силу в горизонтальном слое? В принципе, это то, что происходит в психотерапии. В краткосрочной терапии, как правило, - частично, - ограничиваясь областью острой болевой или конфликтной ситуации. Наиболее последовательно - в гештальттерапии, если относиться к ней, как к направлению развития, а не лечения текущих симптомов. Отдельный вопрос – как распорядиться вновь появившейся Силой и не дать ей вступить в новые ограничивающие связи?

Магический Театр, который был «открыт» мной в 1992 году и к 1999-му стал работать на вспоминание Силы во всех трех слоях (см. частичное описание Магического Театра в книге «Медитации на Joker’e», в т.ч. на моем сайте), представляет собой неограниченный спектр возможностей извлечь свою Силу из забот и собственных проекций, благодаря каждый раз индивидуально выстроенной системе ролей, очень точной передаче состояний и возможности трансформации своих проекций и озабоченностей непосредственно в Силу или в отдельные ее качества. Часто это происходит не только с главным действующим лицом, но и с исполнителями и даже зрителями, причем косвенно – вспоминание запускается «между строк» - механизмы того, как это происходит, видны, но описать их почти невозможно, так как в каждом конкретном случае они неповторимы. (Возможно, я в скором будущем опишу несколько конкретных случаев с подробным разбором именно этих механизмов.)

В индивидуальной работе возможен прямой канал возвращения Силы, путем прочистки энергоструктуры человека различными энергопотоками и выстраивания индивидуальной практики для самостоятельного вспоминания. Пример - систематическое отслеживание в состоянии деконцентрации - что происходит с различными уровнями нефизического внимания (к чему или к кому оно имеет тенденцию прилепляться и извлечение его обратно).

После нескольких шагов в горизонтальном слое, когда происходит запуск воспоминания Силы, может оказаться, что вы почувствуете, что «Сила имеет на вас свои виды». Это относится уже к архетипическому слою. (Эффекты «осознания предназначения», «миссии», «служения Богу» и т.п., которые сами по себе свидетельствуют о продвижении по тому самому Пути, но, тем не менее, если копнуть чуть глубже, являются все же хоть и предельными, но ограничениями: парадокс – ваша же Сила имеет виды и замыслы на вас же! Выйдя за пределы этих ограничений, уже вы будете иметь виды на свою Силу, а не она на вас. Только там встанут совсем нешуточные вопросы, типа, кто это – вы, и какие именно виды, в этом случае абсолютной свободы, можно иметь?). 

3. Второй слой памяти - вертикальный. Сила, оставленная в генетической, инкарнационной и родовой памяти. Почему эта Сила наша, и почему мы можем ее вспомнить? Не касаясь пока столь скользкого момента, как инкарнационная память, рассмотрим память генетическую и родовую. Скажем, нам оставлена определенная наследственная деформация. Деформацию эту, как это не покажется странно, приходится поддерживать. Это похоже на эффект искривленного позвоночника – хроническое искривление сопровождается постоянным гипертонусом определенных мышц. А этот гипертонус, в свою очередь, съедает некоторое количество энергии, силы. Аналогия в случае генетической деформации – постоянная готовность потенциально ей следовать – болеть определенными болезнями, жить определенное количество лет, полнеть или худеть, выдавать определенную реакцию на разные раздражители. На эту готовность следовать генетическим деформациям расходуется неимоверная Сила, которая, будучи высвобожденной, дает нам свободу изменять генетическую предрасположенность по своему усмотрению.

Или – родовая память. Например случаи так называемых родовых проклятий – когда, скажем, все мужчины в роду умирают в молодом возрасте насильственной смертью (или спиваются и т.п.), а каждая вторая женщина в роду бесплодна. Примеры (более или менее серьезные и тяжелые) имеются почти в каждом роду и мы опять-таки обязаны этим родовым деформациям следовать или передавать их дальше по роду. Опять-таки все эти штуки связывают громадное количество Силы.

Наконец, инкарнационная память или «карма»: неважно (с позиций агностицизма) является ли она всамделишной или же это некая индивидуальная мифология, соединяющая генетические, родовые и сценарные («сценарий жизни» по Э.Берну, складывающийся в процессе воспитания – своеобразного программирования) сюжеты – можно только догадываться какие залежи Силы её скрепляют и сколько её (Силы) можно освободить!

А освободить ее можно! И путь вспоминания здесь кажется мне наиболее эффективным. Безусловно, вертикальное вспоминание осуществляется и при использовании техник «путешествия по траку времени», и при сеансах холотропного дыхания или психоделической терапии. Суггестивные путешествия во времени и дыхательные психотехники я использую в индивидуальной работе. В Магическом Театре возможны и прямые и косвенные методы вертикального вспоминания. Происходят они, что особенно ценно и важно, по уникальной индивидуальной траектории для каждого человека и каждой группы. То есть, работа идет не по некой линейной схеме, в которой осуществить полную трансформацию генетических, родовых и инкарнационных деформаций в Силу довольно-таки трудно, а по нелинейной стратегии, где открывается всякий раз именно актуальный для данного момента пласт деформаций. Будучи актуализированными, такие деформации имеют гораздо больше возможностей преобразиться во вспомненную Силу. В Магическом Театре мы можем, например, непосредственно «путешествовать во времени» (родовом, генетическом, инкарнационном, мифологическом) перепроигрывать метафорически или реально некие ситуации, события, смыслы и извлекать, таким образом Силу. А можем и вводить такие абстрактные персонажи, как Род, Генетическая Память, Прошлое (Позапрошлое и etc.) Воплощение, вводить ключевые фигуры родственников в любом колене – это зависит уже от видения ведущего. Работа с такими абстрактными фигурами, при качественно переданном состоянии (такой вариант работы получил название Структурного Магического Театра) дает возможность вспоминать и преобразовывать огромные пласты Силы, на порядок большие, чем при простом перепросмотре отдельных ситуаций. Впрочем, от конкретного человека, его запроса и состояния в данный момент зависит сколько Силы он сможет при данной работе вспомнить. Интересно, что при подобной работе и актеры и зрители также получают толчок к своему процессу вспоминания, который также зависит от их внутреннего запроса, готовности и состояния. Ведущий, видит всё это множество факторов и соответствующим образом выстраивает действие. Поэтому каждый Магический Театр неповторим. 

4. Третий слой памяти - архетипический. Именно овладение этой памятью дает возможность для подлинной человеческой свободы. И, если организация горизонтальной и вертикальной памяти была, в принципе, достаточно хорошо изучена в психотерапии, оккультизме и эзотеризме, так что мы не останавливались на подробностях, то здесь будет уместно построить некую модель организации архетипической памяти. 

Тот Кто сотворил этот мир и, соответственно, человека – абсолютно нечто неназываемое, – замкнут в своем совершенстве. – Метафора Джеймса Джойса: «Творец остается внутри, или позади, или поверх, или вне своего создания, невидимый, утончившийся до небытия, равнодушно подпиливающий себе ногти». Его в разные времена называли ничто-Плеромой (гнозис Василида), Тем Кто превосходит все познаваемое, не являющийся ничем, познание Которого возможно только через полное неведение (монотеизм Дионисия Ареопагита), Божественное Ничто, Ничто-Первооснова (пантеизм Мейстера Экхарта, Иоханна Таулера, Якоба Бёме), Пустота (дзен-буддизм), Ничто (экзистенциальный атеизм Хайдеггера, Сартра). Но как бы мы не назвали Это – хотя бы и Ничто или Пустотой, мы неизбежно, самим актом названия наделяем Его своими проекциями. Поэтому далее мы никак не будем затрагивать этот вопрос, предоставляя небытию так и оставаться неназванным (хотя в этом предложении мы уже дважды его назвали, оставим же его в покое).

А вот Бог (и многочисленные синонимы этого Слова) – уже творение человека!!! Будь то Бог монотеизма, пантеизма, боги язычества - многочисленные их меньшие братья – все это архетипические фигуры. Кто способен хотя бы частично понять этот простой с виду (и отнюдь не банально атеистический) тезис, тот уже готов осознать и вспомнить очень многое. Поясним далее:

Для первобытного человека не существовало ни богов, ни Бога, ибо он жил в непосредственном единстве с природой. Никаких внешних сил и фигур при таком положении дел и быть не могло.

Однако в любом сообществе неизбежно насилие (ранговые разборки и даже просто подавление своих потребностей в угоду общим потребностям стаи – так накапливается потребность в насилии). Насилие, с одной стороны, дезинтегрирует человеческую общность, но с другой стороны, оно принципиально неустранимо (Рене Жирар «Философия жертвенного кризиса»).  И если в первобытной стае насилие выражалось прямым путем, то в один прекрасный момент нашелся иной выход – пустить насилие по определенному руслу, канонизировать его, изменив его качество. Эта задача была решена с помощью жертвоприношения. Причем, жертва с неизбежностью амбивалентна: это нечто, подлежащее уничтожению и (так как, тем самым, она спасает общность от насилия всех против всех) становящееся объектом поклонения.

В этом месте – в момент первого жертвоприношения – произошел и первый раскол сознания. Ибо жертвоприношение – всегда несет в себе элемент самопожертвования (символ жертвы части своих потребностей и т.п.). То есть, на жертву были направлены собственные проекции членов племени. Так, через первичный раскол сознания появилось эго и с появлением первых идолов, а затем и богов (подобный же механизм) на них была (путем проекции своего эго) завязана Сила каждого участника племени. Идолы, а затем боги приобрели РЕАЛЬНУЮ Силу, а люди часть своей Силы, тем самым, потеряли.

Шли годы, сотни лет, тысячелетия... В течении сотен и тысяч поколений люди проецировали свою Силу на богов, которые становились все более и более могущественными, а люди – все более зависимыми от богов. Намоленные тысячелетиями изображения и символы (идолы, иконы, статуи...) приобретали реальную мощь. Античные и другие языческие боги до сих пор сохраняют свою Силу и эта Сила может работать, при грамотном с ней обращении (молитвы, заговоры, ритуалы и т.д.). Боги, как и другие (может быть менее намоленные) архетипы коллективного бессознательного стали совершенно реальными существами, наделенными могуществом и Силой, в большинстве своем – слепой и не подчиняющейся человеку (если это не жрец, шаман и т.п.) В настоящее время, при умелом контакте с этими архетипами и богами, мы можем вспомнить Силу, так как все мы так или иначе бессознательно их поддерживаем (в разной степени).

Тибетская Книга Мертвых, описывая послесмертный опыт и путешетвие души в мире демонов, духов и богов предупреждает крупными буквами: «ВСЕ ЕСТЬ ПРОЕКЦИЯ ТВОЕГО СОЗНАНИЯ!» - однако не объясняет почему, что и как...

Рано или поздно, согласно принципу доминанты (А.Ухтомский), должен был появиться Некто, претендующий на монополию. Им стал Единый Бог, явившийся на Синае Моисею – Бог Яхве. Сотни поколений, уже не разбрасываясь по мелочам, проецировали свою Силу (страх, надежды, молитвы) уже на Единого. Яхве стал абсолютно реальным живым существом, наделенным абсолютной властью, могуществом и всеведением. Будучи живым существом – обитателем коллективного психического мира – Яхве, несомненно обладал и осознанностью. При этом осознанность Его была сравнима с осознанностью среднего человека ветхозаветной эпохи. А некоторые индивидуумы (как показал, например, К.Г.Юнг в «Ответе Иову») обладали большей осознанностью, чем Сам Яхве. Что приводило в ряде случаев (с Давидом, например, и с тем же Иовом) к конфликтным ситуациям, которые проницательный читатель Ветхого Завета может обнаружить. Так в 88 Псалме Яхве клянется Давиду: «Не нарушу завета Моего, и не переменю того, что вышло из уст моих. Однажды я поклялся святостию Моею: солгу ли Давиду?» и, однако, клятвы Своей не держит!!! Истинно верующий человек поспешит пропустить этот и другие странные моменты в поведении Яхве. Трезвый же исследователь, споткнувшись на 88 Псалме (как это сделал Юнг), обнаружит, что Единый не так уж и безгрешен (что, в принципе и понятно и простительно, исходя из наших предыдущих тезисов).

Впрочем, капризные смены настроений и губительные припадки гнева Яхве прослеживаются почти во всех книгах Ветхого Завета. Он зарекомендовал себя как ревностный блюститель морали, причем был особенно чувствителен в отношении вопросов праведности. Поэтому Его постоянно приходилось славословить как «праведного», что было для Него немаловажно. Благодаря этой характерной черте, Он был бросающейся в глаза личностью, отличавшейся от личности архаичного царька лишь объемом. Ревнивый и ранимый характер Яхве, Его недоверчивая слежка за вероломными сердцами людей и их задними мыслями вели к личным отношениям между Ним и людьми, которым не оставалось ничего иного, кроме ощущения вызова, обращенного к каждому лично. И если язычник был более-менее привычен к причудам богов, то с Яхве дело обстояло уже несколько иначе, поскольку фактор личностно-моральной связи начал играть значительную роль уже очень рано. Тем острее противоречия: с одной стороны всеведение, всемогущество и нерушимые морально-нравственные принципы, выдвинутые Богом, с другой стороны – беспощадный и лютый нрав Яхве, заставляющий Его постоянно нарушать собственные заповеди и совершать в немыслимых масштабах грабежи, убийства, членовредительства, отказ в праве на суд и многое другое. Все это оправдывается лишь тем, что Яхве во времена до Нового Завета действует большей частью бессознательно. Впрочем, как и люди, которые его тогда создавали из своих проекций.

И впрямь, Яхве может все, да и позволяет себе все, и глазом не моргнув. Он без зазрения совести может проецировать свою теневую сторону и оставаться бессознательным за счет человека. Он может кичится своим сверхмогуществом и издавать законы, которые для него самого не более, чем пустой звук. Убить для него ничего не стоит, а уж если нападет блажь, то он, словно феодальный сеньор, может даже и возместить ущерб: «Ах, ты потерял сыновей, дочерей и рабов? Не беда, я дам тебе других, получше». Именно такая неприятность приключилась с Иовом, праведность которого Яхве решил столь жестоко испытать. Иов же умно соглашается с агрессивными словами Яхве и тем самым падает перед ним ниц, как если бы он был действительно побежденным противником. К своему ужасу, Иов обнаруживает, что Яхве – что-то меньшее по осознанности, чем человек. Его поступки принадлежат существу по большей части бессознательному, не подлежащему моральным оценкам. Такому Богу человек может служить только в страхе и трепете, косвенно стараясь умилостивить абсолютного владыку славословиями и показным смирением.

Книга Иова (как показал все тот же К.Г.Юнг) ставит на кон слишком многое: незаурядный скандал грозит разразиться в метафизике, и нет наготове никакой спасительной формулы, избавляющее монотеистическое понятие Бога от катастрофы. Ибо бессознательный дух человека понимает правильно, даже когда сознающий разум ослеплен и бессилен: драма разыграна на все времена, двойственная природа Яхве раскрыта и увидена и зарегистрирована в Книге Иова. И теперь, дошло ли это открытие до человеческого сознания или нет, оно не могло остаться без последствий.

Однако Яхве, наделенный все-таки сознанием, понимает трудность своего положения. И он желает обновиться и обрести свое собственное целостное «я», став для этого человеком. Тут уже начинается новый сюжет. Хотя рождение Христа – событие историческое и уникальное, оно тем не менее всегда налично в вечности. В мыслях обыкновенного человека представление о тождестве вневременного, вечного и уникально-исторического в этом событии обычно укладывается с трудом. Однако, нам следует приучить себя к мысли, что «время» – понятие относительное и в принципе должно быть дополнено понятием одновременного или как говорят в Тибете - бардо-существования всех исторических процессов. Тут возникает еще один парадокс: весь мир принадлежит Богу, и Бог изначально присутствует во всем мире (пусть даже он и многомиллионно-усиленная проекция человеческого сознания). Зачем же тогда воплощение в человеке Христе? Попробуем представить себе, что это значит: Бог становится человеком. А означает это объективацию Бога.

Христос становится «я» Бога. И далее Бог жертвует этим своим «я» во имя спасения людей. Самопожертвование Богом самого себя порождает еще одну проекцию – уже внутри проекции. То есть, именно здесь у Бога появляется раскол, подобный тому, что произошел во время первого жертвоприношения у первобытного человека. И появляется Эго Бога. До этого вывода даже Юнг не дошел. Однако Юнг понял, что «Если же Бог желает родиться человеком и объединить собой человечество в общности Святого Духа, тогда ему приходится претерпеть ужасную пытку: он должен взвалить на свои плечи мир во всей его реальности. Это его крест – и сам он – крест. Весь мир – это страдание Бога, и каждый отдельный человек, желающий хотя бы приблизиться к собственной целостности, отлично знает, что это его крестный путь» (К.Г.Юнг «Попытка психологического истолкования догмата о Троице»).

Иными словами у нас есть возможность ВСПОМНИТЬ СЕБЯ как Бога, для чего мы должны помогать Богу стать все более и более сильным Эго, т.е. все более и более сознательным.

Таков Путь человека – от бессознательного слияния с природой, через многообразные взаимоотношения с Богом, к обретению полной своей Силы, вспоминания её, через снятие своих проекций (переставая поддерживать и коллективные проекции, - а поддержание это происходит автоматически в коллективном бессознательном) с Бога и обретение своего божественного «Я».

И если вначале нашего разбора архетипического слоя, были бы вполне уместны слова Ницше: «Не то отличает нас от других, что мы не находим Бога ни в истории, ни в природе, ни за природой, но то, что мы почитаемое за Бога чувствуем не как "божественное", но как жалкое, вредное - не как заблуждение только, но как преступление перед жизнью» (Ф.Ницше «Антихрист»), то теперь мы видим, что процесс самоорганизации природы, поведший через каскад бифуркаций, человечество именно таким путем, как оно идет, привел к тому, что Бог нам абсолютно необходим, чтобы вспомнить и обрести свое «Я», а мы столь же нужны Богу.

А это - неимоверно трудный и долгий процесс. И в числе многочисленных путей, к этому ведущих, путь вспоминания тоже приносит свои плоды в этом направлении. В том числе и Магический Театр, в пределе, предоставляет (далеко не сразу и не вдруг) такую возможность. Работая в архетипическом слое, вспоминая различные архетипы, обретая и осознавая свои взаимоотношения (и главное – дефекты своих взаимоотношений) с ними, мы рано или поздно подходим и к предельно абстрактным фигурам и архетипам, каковыми и являются Архангелы, святые, Бог Ветхого Завета, Бог Нового Завета, Христос, или, если работать в более символической системе координат: Слово, Невыразимое, Ничто... 

Работа с различными архетипами, их проживанием, отработка дефектов их проявлений и вспоминания Силы через подобную работу проводится и в обычном и в Структурном Магических Театрах. Если же мы подходим ко все более абстрактным и масштабным архетипам, в том числе и к Богу, то такого рода работа лежит уже в области компетенции так называемого Постструктурного Магического Театра. Для ознакомления с этим методом нам потребуется понятийный аппарат семиотики. Я сделаю небольшое отступление и приведу, с этой целью, отрывки из своей статьи «О Слове, Которое было в Начале». Нам нужно разобраться с такими семиотическими понятиями, как код и лексикоды:

Напомню о том, что еще Будде приписывается высказывание, что у каждого из нас ежесекундно проносится не менее миллиона мыслей. Только девяносто девять и девять десятых, а то и еще больше из них не осознается нами. Все остальные мысли - в бессознательном. Да именно мысли. Выраженные языком, каждому слову которого соответствуют означаемые в виде той или иной совокупности картинок, звуков и ощущений. Удивительная интуиция Жака Лакана в середине двадцатого века позволила ему сделать следующее высказывание: «Бессознательное структурировано как язык».

Семиотика - это, можно сказать, некий способ рассмотрения всего, чего угодно, как сконструированного и функционирующего подобно языку. В этом «подобно» заключена вся суть метода. Все может быть описано как язык. Следовательно, семиотика - это перенос метафоры языка на любые, в том числе и неязыковые явления. Одним из принципов, на которых основывается семиотика, является расширение значения лингвистических терминов. Таким образом, метод семиотики - это рассмотрение чего угодно как метафоры языка или, говоря иначе, метафорическое описание чего угодно в качестве языка.

Хорошо. Вся эта басня началась еще с Хайдеггера, который утверждал, что Бытие говорит через нас посредством языка; не мы говорим на языке, но нас проговаривает язык. Это подхватил и Витгенштейн, и Лакан, и постмодернисты. Напомню банальное определение: у нас имеется некая связь означающего, то есть, некого звукоряда или написанного слова, с означаемым - тем комплексом смыслов - картинок, звуков и ощущений, которые появляются, когда мы слышим или читаем означающее. Например, означающему «яблоко» соответствует означаемое: образ этого фрукта, большого или маленького, красного или зеленого, кислого или сладкого. Так вот: означающее и означаемое связываются такой штукой, как код. При этом код - это простейший клей, связующий означающее с теми или иными означаемыми.

Что значит простейший? Это значит, что речь идет об однозначных сообщениях. Если мы говорим о фруктах, то яблоко и означает не что иное, как фрукт. Но, если мы будем говорить, например о «яблоке раздора», то тут мы имеем уже два порядка означаемых, которые связаны с означающим кодом и лексикодом. Лексикод - это код второго порядка.

А вот библейское яблоко мы можем осознавать и через код, что дает нам примитивное толкование, и через лексикод первого порядка, но, в принципе, это самое библейское яблоко может быть осознано и через лексикоды высших порядков, вплоть, наверное, до шестого.

Дело в том, что степень неоднозначности может быть разной. Например, какой-нибудь анекдот про Холмса и Ватсона, который сам по себе - неоднозначное сообщение, - будет по-разному понят человеком, который смотрел фильм с Ливановым и Соломиным, и тем, кто не смотрел. Особый смак анекдота будет доступен  только тому, кто фильм смотрел. То есть, для того, кто смотрел фильм, означаемые будут связаны со всеми лексикодами и кодами, на которых держится и сюжет фильма, и игра актеров, и еще многие факторы. Здесь мы имеем лексикод второго порядка. Сюда же относится переживание поэзии и метафор. На этом уровне появляются уже не только образы, но и сложные комплексы телесных ощущений. Совокупность переживаний, которые вызываются символической поэзией и разного рода эзотерическими текстами базируются уже на лексикодах третьего порядка. Здесь я опять вспомню Хайдеггера, который на склоне лет ударился в эзотерику и стал изучать таких эзотерических поэтов как Гельдерин, Тракль, Рильке и Рембо.

Тут мы имеем парадокс: с одной стороны существуют тексты, которые расширяют сознание до третьего лексикода, а с другой стороны, если сознание человека уже расширено до возможности воспринимать третий и дальнейшие лексикоды, то он и кулинарную книгу сможет прочитать, как эзотерический текст или поэму. О лексикодах четвертого, пятого и шестого уровня говорить трудно. Могу лишь отметить, что с каждым новым уровнем лексикода мы имеем все более сложно закрученные означаемые - образы, звуки и ощущения. И - все более абстрактные. Так вот, теперь о Слове. О Боге. Если на первом уровне - уровне кода, Бог представляется старичком, сидящим на облаке, или, в лучшем случае, изображением иконы, то на уровне шестого лексикода - это предельное переживание всей совокупности человеческого опыта.

Например, икона является означающим, которое для одного человека может означать просто рисунок, а для другого - огромный комплекс переживаний. Икона, как знак, как язык.

И не только икона, но и что угодно. Здесь и проявляется основная посылка семиотики о перенесении метафоры языка на любое явление. Про икону: если возле иконы мы переживаем сильные телесные ощущения, какие-то потоки внутри идут, то мы воспринимаем ее на уровне, как минимум, второго уровня лексикода. Ну, а когда происходят чудесные исцеления, то тут задействуются лексикоды четвертого или пятого порядков... 

Итак, мы вооружены понятием кода и лексикодов и готовы говорить о Постструктурном Магическом Театре.

А.Минченков и Н.Елпидифоров, развивая модель личности Р.Дилтса (НЛП), вводят семь так называемых логических уровней: 1-уровень окружения, 2-уровень поведения, 3-уровень навыков, 4- уровень убеждений, 5-уровень космограммы или индивидуальной парадигмы, 6-уровень глобального взаимодействия,  7-уровень проекции Абсолюта (А.Минченков, Н.Елпидифоров «Методы структурной психосоматики»).

В том случае, если корни проблемы, заявляемые участником Магического Театра, лежат в глубоких пластах сознания, а именно в деформациях 5 и 6 логических уровней, а также, если в запросе человека чувствуется необходимость обращения к абстрактным архетипам (Бог, Абсолют, Ничто и др.), я использую модель кода и лексикодов. Пяти или шести участникам Театра передаются состояния кода и, соответственно, четырех или пяти лексикодов (до шестого лексикода дело пока не доходило). Далее происходит взаимодействие с архетипами, а «актеры», занятые в состояниях кода и лексикодов являются индикаторами происходящего – при грамотном взаимодействии с архетипами состояния «кода» и «лексикодов» существенно меняются – это может быть глубокое расслабление, разогрев, ощущение нисхождения благости на смену напряжениям, которые проявились при первичной передаче состояний. При этом происходит очищение базы языка, снятие деформаций и вспоминание Силы, задействованной в архетипах. Такой процесс, высвобождающий огромное количество Силы, существенно преображает структуру человека и переводит его на новый уровень осознания. Это те процессы, в которых человек обретает контакт со своим Предназначением и глубоким осознанием того, какие виды имеет на него Сила. Обычно, человек подходит к такой форме работы далеко не сразу, постепенно расчищая завалы Силы в горизонтальном и вертикальном слоях и, частично, в архетипическом.

В случае, если бы запрос человека «тянул» на 7 логический уровень и мы бы использовали все 6 лексикодов, была бы возможна полная трансформация базы языка и освобождение Силы, поддерживающей проекции Бога. Стало бы возможно осознание, о котором, например, писал суфийский поэт 12 века Аль-Фарид:

 

«И та, кому в священной тишине

молился я, сама молилась мне...

Перед собой склонялся я в мольбе,

Прислушивался сам к себе...

 

Да упадет завеса с глаз моих!

Пусть будет плоть прозрачна, голос тих,

Чтоб вечное расслышать и взглянуть

В саму неисчезающую суть,

Священную основу всех сердец,

Где я – творение и я – творец...

 

Я в сердцевине мира утвержден.

Я сам своя опора и закон.

И, перед вами преклонясь в мольбе,

Пою хвалы и гимны сам себе.»

 Но процесс, как говориться, идет, и я вижу уже людей, достаточно давно работающих вместе со мной, которые вскоре могут вполне дотянуться до такого уровня работы...

 Философско-мировоззренческий аппарат, на который опирается работа с архетипическим слоем можно было бы назвать мистическим атеизмом. Некие элементы «мистического атеизма» проглядывают у таких мощных философов конца 20 века, как Жиль Делез, Умберто Эко, Мирча Элиаде. В литературе – прекрасная иллюстрация подобного мировоззрения представлена, например, Джоном Фаулзом (особенно в «Волхве» и «Мантиссе»). В общем-то мистический атеизм близок постмодернистскому мировосприятию.

Три слоя - и несколько столь разных мировоззренческих баз. Экзистенциализм, монотеизм, пантеизм и язычество, наконец, постмодернистские тенденции мистического атеизма... Наша концепция, таким образом, не отменяет ни язычество, ни монотеизм, ни экзистенциализм, ни атеизм, а предлагает пространство для их многогранного взаимодействия. Разве мы можем отмахнуться от Бога и богов, превосходящих своим всемогуществом любое представление, даже если они и представляют собой результат многочисленных человеческих проекций? Мы сделали их живыми, сознательными существами, наделили неимоверной Силой. И как теперь отказаться от теистического мировоззрения? А от свободы и ответственности экзистенциализма? От деконструктивистских тенденций мистического атеизма? В конце концов, пусть этот вопрос решают философы, ежели это, вдруг, будет им интересно.

Для меня же само написание данного текста явилось мощным аккордом в процессе вспоминания своей Силы.