Беседа с Плутоном

- Здравствуй, Плутон.

- Здравствуй.

- Вот, имена Аид и Плутон различаются, греческое и римское. А в астрологии есть планета Плутон и астероид Гадес – Аид, это – разные вещи. Это астрологическое разделение соответствует тому, что есть разные стороны Плутона и Аида, или вы – одно и тоже? Или может быть астрологическое разделение еще больше разделяет, чем оно есть?

- Можно сказать, что мы – разные слои одного и того же.

- Разные, это как?

- Аид более глубокий, я чуть ближе, так сказать, к поверхности.

- А в чем это отличие проявляется функционально?

- У меня меньше функций, менее общий обзор. Я – один из его ликов. В сознании разных народов на разных временных отрезках присутствуют разные фиксации на разных процессах: социальных, каких-то сущностных, эволюционных. И, соответственно, в разных культурах для достижения некоей целостности мировоззрения потребна разная глубина соприкосновения с тем или иным архетипом. Вот и появляются разные лики, разные слои, срезы, сыновья, внуки, т.е. это одно из отражений его эволюционного процесса некоего развития людей и вообще мира.

- А сейчас в глубинах бессознательного конкретного человека можете проявляться одновременно и Аид, и ты, Плутон?

- Несомненно.

- А в чем будет разница? Почему бы одному Аиду не взять все функции: и поверхностные, и глубинные?

- Сейчас сложно это все, потому что перемешано. Соприкасаются, сливаются, перемешиваются культурно, информационно, генетически разные народы, которые, соответственно, впитывали разные слои мироустройства. Поэтому в каждом современном человеке сейчас, можно сказать, нечто, напоминающее винегрет. В древних такого и в помине не было. Если сейчас человек – это калейдоскоп, то древние были простыми, прямыми, без каких-то двойных, тройных дон. Сейчас же в человеке не два дна, а бог знает сколько.

- Что является твоими основными качествами?

- Основная сила Аида – это стяжательство, он старается притянуть все к себе. А у меня если стяжательство, то каких-то определенных состояний, не всего подряд. У меня есть определенная специализация. Я стяжаю большие, мощные силы, которые составляют основу живой силы. Здесь с Прозерпиной есть у нас пересечение. Я собираю эти подземные соки и отдаю ей, а на земле это потом проявляется.

- А Прозерпина тоже отлична от Персефоны? Есть впечатление, что Персефона – это девушка, а Прозерпина – уже зрелая женщина, если переводить на человеческий язык.

-  В каком-то смысле это так и есть, потому что мы ближе к людям. Аид и Персефона ближе к некоей изначальности, а мы уже к людям, мы – промежуточная ступенька. Силы роста меня интересуют, какие-то внутренние потенциальные, которые потом, поступив в корень, например, растения дают ему такую сжатую, запрессованную силу. А в человеке это именно его внутренняя живая сила, его внутренняя опора, внутренний стержень. В чем-то это пересекается с силой духа, но это не есть сила духа, я ей не заведую. Я просто поставляю некую силу для силы духа, благодаря которой он может быть.

- А что происходит с человеком, который бессознательно обратился к тебе в детстве, например, чего-то испугавшись и запросив твою силу, и отдав тебе часть своей души? Чем долг тебе отличается от долга Аиду?

- Он не взрослеет или мало взрослеет. Телом может вырасти, а вот духовно нет.

- А в случае, когда человек и физически остается на уровне подростка? Есть такие старенькие девочки и мальчики.

- И в этом случае может быть во взаимоотношениях со мной дело в зависимости от того, что человек захотел.

- А как человек пользуется твоей силой? Что за защитные механизмы включаются?

- Они за счет моей силы компенсируют какое-то непринятое решение. Решение не принято или наоборот, принято. Если не принято, то взятая у меня сила постоянно покрывает последствия этого. Фактически то же происходит и с принятым решением и его последствиями. Но в любом случае это уход от каких-то переживаний, боли, от глубинного осознания себя кем-то или каким-то. Если, например, принято решение что-то не чувствовать - пожалуйста, не чувствуй. Если принято решение не быть каким-то, не расти, не взрослеть, не быть как родители – пожалуйста, не будь.

- В наше время ты тоже как Аид готов к расчету этих людей с долгами?

- По крайней мере я не против, потому что я ничего не потеряю. У меня пока перегрузки нет, это еще не пик. Я не против, потому что у меня силы много набрали, а я именно сила творческая. Если с другой стороны посмотреть, во мне именно творческая потенция таится. Используя в том числе и мою силу, много произвола люди сейчас творят, при этом они теряют творческую потенцию. Изощряясь в получении комфорта, в потреблении различных благ, они уходят от творчества. Лично мне это не интересно. Я гораздо охотнее буду снабжать силой какого-нибудь борца и мученика чем этих лишенцев, которые пытаются ускользнуть от жизни.

- Борец и мученик ведь тоже не за так получает твою силу?

- По-разному бывает.

- Или есть служители?

- Есть и служители. В чертах моего характера присутствует вспыльчивость схожая со стихийным бедствием, с извержением вулкана. В этом смысле мои свойства схожи с астрологическим их описанием. Стихии, мощные радиационные излучения, массовые эпидемии – это все я. Все заболевания и напасти, связанные со мной, имеют яркий характер, и понятно, откуда они берутся, из-за чего.

- А гнойники, нарывы, фурункулы?

- Это не я, это Нептун. Опять же, смотря какой нарыв. А у меня все болезни серьезные, компрессом и пластырем от них не отделаешься.

- По поводу героев и мучеников расскажи, пожалуйста.

- Это мой протест. Тот, кто протестует против чего-то, пытается разорвать некие рамки, ограничения, как вулкан изнутри – это моя сила. И  людям, которые вот такие черты проявляют, я покровительствую.

- У Аида очень сильные трансформационные  свойства есть.

- У меня поменьше, но тоже есть такое качество. Оно там внутри бродит, переплавляется что-то, перетекает, одно вещество сплавляется с другим. Соки какие-то подземные, растворы околоземные горячие – это мое. У Аида более холодная атмосфера. И с душами умерших я тоже имею дело, могу и их держать, а дальше уже зависит от самой души. Если человек достойно себя ведет, то ничего с ним не будет, если же он начинает биться, не разобравшись в чем дело, то и результат будет соответствующий. Я более подвижен чем Аид, Аид более основателен.

- А твои взаимоотношения с Нептуном и Юпитером?

- Примерно на равных.

- Т.е. такого чувства обделенности как у Аида нет у тебя?

- На порядок меньше. К Нептуну совсем нет, к Юпитеру присутствует, но не такое сильное как у Аида. У меня все-таки есть возможность прорываться на поверхность и в людях я присутствую уже более активно чем Аид. К Аиду попадает человек, который где-то уже отклонился от равновесия и перекошенный, а я присутствую в нормальном человеке в обычном состоянии. Вот где мы еще в корне различаемся. Я в человеке гораздо больше присутствую. Поэтому я хоть и подземный, но свет, как говорится, божий вижу через людей.

- В честь твоего имени ученые, открыв новый элемент радиоактивный, назвали его Плутоний. Это они, что называется, ткнули пальцем в небо или интуитивно догадались о каких-то свойствах и твоих тоже? Это же один из самых радиоактивных элементов.

- Все эти открытия происходят под нашим оком. Нам самим интересно. У нас, у богов нет возможности себя разложить на запчасти и посмотреть, что будет. В этом смысле за людьми интересно наблюдать, что же они там еще придумают и вытворят. В том числе за учеными, за мистиками.

- В чем это некое соответствие Плутония и тебя, Плутона?

- Накал, накал страсти.

- Я возвращусь к разговору об астрологии. Плутон – это одна из больших планет, а Гадес, т.е. Аид – всего лишь небольшой астероид. Как же так получилось, если вы равны, и он даже глубже? Получается, если он – астероид, то его влияние меньше на процессы.

- Влияние планеты и глубина влияния прямо пропорциональна расстоянию от Земли, т.е. чем дальше планета или астероид, тем глубже он влияет. Т.е. влияние больше зависит не от массы, а от удаленности, хотя, конечно, от массы тоже. Например, тот же Юпитер стоит по силе в одном ряду с другими планетами, хотя масса его очень большая. Для наблюдателя с Земли это практически точки, что астероид, что планета, а Гадес, кстати, на значительном удалении от Земли находится сопоставимым с Плутоном.

- Есть что-то, что ты сам еще хочешь сказать?

- Смелым я покровительствую, волевым, которые, приняв решение, идут, не убегая от опасностей, последовательным таким людям. Хорошая связь со мной дает глубинное интуитивное чувство своего тела и жизненность глубокую. А если со мной связь нарушена, человечек хлипкий получается. Я – это именно глубокое, до самых основ чувствование. Соки растений, обмены веществ, питание глубинное – это я.

- А корни человеческие, родовые?

- Скорее само состояние погружения вглубь к истокам мое, а сами корни нет. Состояние погруженности вглубь, которое необходимо для того, чтобы к своему корню идти связано со мной, а также погруженность в себя, скрытность, вспыльчивость – это мои качества. Иной раз копится, копится, а потом взрыв. У Марса долго не копится, там сразу, а у меня копится и копится долго, но потом взрыв страшный. А людям хочется сказать: будьте сознательны, будьте внимательны. Старайтесь меньше менять свободу на комфорт. Все равно попадете  ко мне или к Аиду, только один умирает, пролетев, что-то создав, получив чувство, что он – человек, и бог в нем есть; а другой ползя и боясь все время.

- Спасибо тебе, Плутон.

- И вам спасибо. Я чувствую, что ближе к вам чем Аид, мне интересней с вами.