Семаргл и возникновение осознания.

(Путешествие Эльмиры).

После погружения в поток архетипа Огнебога Семаргла я оказалась в некоем пространстве, и первое, что я увидела, – насыпь или курган. Я сосредотачивала на нем свое внимание достаточно долго, и на вопрос ведущего, что он обозначает, получила ответ, что это – предупреждение об опасности, которой подвергаются люди, не разделяющие в своем сознании Явь от Нави. На секунду мне показалось, что курган, видимый мною не очень отчетливо, вместо камней состоит из человеческих черепов, но это видение было мимолетным и быстро исчезло.

Далее, я увидела четко проложенную меж полей дорогу, ведущую от кургана  на запад. Вид местности постепенно прояснялся, это была равнина, по моим ощущениям, очень древняя. Я двинулась вперед по этой дороге, которая символизировала собой направление мысли, или мыслительного процесса в целом, в то время как поля по обеим сторонам дороги означали собой те области, которые обычно лежат за пределами человеческого мышления.

По мере того, как я шла по этой дороге, я чувствовала нарастающий прилив сил, через некоторое время мне уже хотелось бежать по ней. Вообще, следует сказать, что на этой стадии путешествия все видимое мной воспринималось довольно простым и ясным, ответы на вопросы ведущего приходили ко мне незамедлительно, и, что довольно удивительно, в пространстве путешествия я некоторое время была совершенно одна.

На дороге я увидела сложенный костер, за ним еще один. Некоторые костры давно погасли, оставив выжженные следы. Эти горящие или уже догоревшие костры обозначали очаги мышления или соответственно, уже отжившие, «перегоревшие» мысли, идеи и представления.

Вдруг на дороге я увидела перед собой некое почти неуловимое движение, которое сразу трансформировалось в текущий по дороге и напоминающий змеиный хвост.  Этот хвост вызвал во мне интерес и желание преследовать его. Я ускорила шаг и вскоре бежала за ним по дороге, однако хвост ускользал от меня. У меня не было намерения ухватить этот хвост, я каким-то образом понимала, что это – символ чего-то вечно ускользающего от человеческого понимания и осмысления, и что уловить движение этого хвоста – уже большая удача.

Однако я видела только кончик этого хвоста. Сам хвост был огромен и принадлежал, по-видимому, некоему гигантскому существу.  Я остановилась, потому что передо мной вдруг на мгновение мелькнул образ всего этого существа целиком, и это заставило меня оцепенеть. Оно напоминало  невиданную по размерам  рептилию или  динозавра, и в этот момент я видела и себя, и это существо со стороны. Несмотря на то, что я различала свою маленькую, человеческую фигурку на фоне размеров монстра, я тем не менее понимала, что масштабы человека и этого существа просто несопоставимы.

Существо, как и равнинная местность вокруг, внушало мне мысль о невыразимой древности. Оно было самым настоящим архаичным ископаемым животным. На вопрос ведущего, что оно символизирует на данном этапе видения, я получила ответ, что это – доисторический период сознания или, скорее, целый пласт хтонических энергий, заложенных глубоко в человеческом подсознании.

Ведущий предложил мне отождествиться с этой рептилией. Я с некоторым трудом исполнила это, и, став рептилией, испустила дикий, надсадный рык прямо в небо. Я ощутила себя одной-единственной, не знающей себе равных во всей Вселенной,  и от осознания своего беспредельного одиночества испытала надрывную тоску.

По моему телу прошла волна дрожи, источником которой был животный ужас от осознания этого космического одиночества, испытанный почему-то не на эмоциональном уровне, а на физических ощущениях.

Ведущий предложил мне посмотреть, что есть в доисторическом сознании. Я погрузилась в свои переживания, и испытала  всеобъемлющее ощущение того,  что я  (будучи рептилией) – есть буквально все, существующее в мире, что я содержу в себе все сотворенное, начиная от песчинки и заканчивая Млечным Путем, вместилище всех известных человеку противоположностей. Это осознание заставило меня испытать беспримерную грусть.  Также эта рептилия, посредством меня, впервые охарактеризовала себя как «Зверя», видимо из-за того, что его масштабы настолько велики, что человеческое сознание их просто не вмещает, и поэтому испытывает перед ним ужас. Зверь настаивал на том, что ему нужен хозяин, это слово, настойчиво и в то же время умоляюще, он повторил несколько раз, однако непостижимость Зверя – это главная преграда между ним  и его хозяином, под которым подразумевался, естественно, человек, или его сознание.

Разотождествившись со Зверем, я испытала крайне сложные и противоречивые чувства по отношению к нему – ужас и отторжение, любовь и восхищение, желание бежать от него со всех ног; осознание собственного ничтожества и собственного величия.

Ведущий попросил меня спросить у Огнебога Семаргла, в архетипе которого я путешествовала, объяснить, зачем он продемонстрировал нам этого Зверя. Семаргл ответил, что это создание – одно из самых величайших существ во Вселенной, но, тем не менее, ему предстоит все-таки вести с ним битву. В то же время этот Зверь не полностью отождествляется с тем Змеем, с которым Семаргл, согласно мифу, боролся и победил       (в плане развития сознания, по нашим представлениям, битва Семаргла со Змеем означала зарождение человеческого осознания, а также разделение на сознание - аспект Яви и бессознательное - аспект Нави).

Семаргл пояснил, что эта битва будет означать его любовь и расположение к людям, поскольку на определенном этапе развития человечества осознание этого Зверя и ужас перед ним парализовали бы людей.  Только единицы были бы способны, хотя и с усилием, но все-таки осознать его существование и, может быть, тем самым достичь просветления.

Также Семаргл сказал, что род людской должен прийти к этому Зверю постепенно, да и само слово «Зверь» - очень условное. Пока он – Зверь, а во что он преобразуется – это вопрос дальнейшей человеческой            эволюции.

Далее ведущий в диалоге с Семарглом стал выяснять, почему для человека это существо представляет изначальную опасность, и стоит ли вообще на него обращать внимание. Тем более, в этом смысле желание Зверя обрести в лице человека хозяина является противоречивым. Семаргл объяснил, что есть по крайней мере две возможности: либо человек оцепенеет от ужаса, либо может вообще  этого Зверя не заметить, он для него будет не больше, чем травинка. Но те люди, сказал Семаргл, которые этого Зверя вообще не замечают, тратят свою жизнь зря. На вопрос, кого же Семаргл будет спасать, если большинство людей так этого Зверя и не замечает, был получен ответ, что людям необходимо почувствовать его если не разумом, так сердцем, и осуществить попытку Зверя принять, им овладеть.

На вопрос ведущего, когда произошла эта знаменательная битва, Семаргл ответил, что она ведется в три разные эпохи. Первая эпоха была стадией возникновения сознания, вторая означала возникновение и более осмысленное развитие религиозных чувств. На этой стадии некоторые люди называли этого Зверя – Богом, евреи – Яхве. Семаргл сказал, что во вторую эпоху он также бился с этим невыразимым созданием, но с любовью. А битва в третью эпоху состоится, когда наберется определенное количество людей, уловивших хвост и почувствовавших сердцем этого Зверя.

Далее Семаргл показал мне картину битвы в первую эпоху. Она была просто фантастической. Я увидела пространство, в котором было несметное множество подобных Зверей, которые внезапно стали людьми. Никакой битвы в привычном смысле этого слова, ни на мечах, ни на каком-либо другом оружии, не происходило. Далее я увидела следующую картину: Зверь, от которого отделяется сам Семаргл, явившись мне, как порождение того, с кем ему предстоит биться.

Я с трудом пыталась объяснить увиденное. Моя растерянность возрастала, и Семаргл, архетип которого был приглашен повторно, пояснил, что некоторые вещи действительно трудны для восприятия и осознания.

Я несколько успокоилась, и Семаргл показал следующую битву: я увидела пространство, залитое красным заревом. В этом пространстве находилась огромная Змея, кусающая сама себя за хвост. Семаргл, явившись мне  в этом бою как русский витязь - в кольчуге и в красном плаще, – вел битву со Змеей. Он рассоединил Змею, и держась за хвост, не давал ей опять замкнуть этот круг. По своей сути Змея (или, все-таки, Змей) являлась тем же, что и Зверь, однако не была настолько гигантской. Змея, двигая своим огромным хвостом, швыряла Семаргла из стороны в сторону, но, в конце концов, Семаргл ее одолел. Победа Семаргла над Змеем означала, помимо всего прочего, и появление линейного времени, а вместе с ним и смерти, переход от вечного к преходящему, где разомкнутый Змей – ось времени.

Семаргл, победив Змея и держа его шею в правой руке, встал посреди выжженного поля. На краю неба появился восходящий красноватый диск солнца. По-видимому, это означало начало новой эпохи. Наблюдая за этой картиной, я почувствовала ужасную усталость и опустошенность.

Семаргл, будучи уже верхом на коне, перебросил меня через седло, и все так же держа Змея за шею, двинулся куда-то дальше. Змей был жив, но враждебные чувства между ним и Семарглом после сражения иссякли. Похоже, Змей в лице Семаргла нашел себе хозяина,  и теперь они словно бы договаривались между собой. Сначала Семаргл подъехал к берегу моря и задумчиво смотрел на него, словно предлагая Змею уйти в морскую глубину, однако они выбрали другой путь.

Спустя какое-то время я наблюдала за происходящим уже со стороны, потому что в какой-то момент отстала от них.  Происходило же следующее: справа – Семаргл, а слева – Змей, перемещаются по тверди, которая в то же время казалась жидкой. И двигаясь по этой странной поверхности земли, они прокладывали межу, разделяя хтонические, доисторические, инстинктивные энергии, и то, что принес Семаргл – в целом,  свет человеческого осознания,  время, бытие во времени, и связанную с ним смерть-возрождение. Змей при этом становится повелителем Нави, которая включает в себя как личное, так и трансперсональное бессознательное, а Семаргл становится одним из повелителей Яви, одним из аспектов которого является человеческое и планетарное сознание. Кроме этого, Семаргл также становится стражем границы между Явью и Навью, препятствуя тому, чтобы эти разделенные теперь стороны бытия перемешались и потопили бы друг друга. Хотя некий переход границы Яви и Нави и их  относительно неглубокое взаимное проникновение в сознании человека все-таки возможно, одним из проявлений этого проникновения является, например, творчество.

История возникновения осознания  в этом путешествии была окончена, но у меня была к Семарглу и личная просьба. Поскольку Семаргл является Огнебогом, он сам был рожден в вихре смаги (очистительного огня)  и свили (живительного огня). Я попросила Семаргла смагой выжечь весь накопившийся хлам моих отживших желаний,  ненужных мыслей и устаревших представлений о себе и мире.

Семаргл откликнулся на мою просьбу. Мы опять оказались в какой-то пустынной равнине, и небо над моей головой было прозрачно-синим, очень весенним. Семаргл начал складывать костер. Похоже, сжечь меня он собирался в самом прямом смысле. Он волшебным образом, не прикладывая усилий, вбил в землю деревянный столб, который сам собой, по его велению начал покрываться резными знаками. Я не чувствовала никакого страха, скорее, наоборот – восторг и ощущение благодати. Этот столб символизировал собой мою опору в новой, огнем очищенной жизни. Поднялись сильные ветры, и Семаргл посоветовал мне ухватиться за столб как за самое дорогое, что есть у меня в жизни. Обхватив столб, я повернулась к Семарглу спиной, но он обошел меня и дыхнул пламенем мне в лицо.

Дальнейшую картину я наблюдала уже со стороны. Я видела себя горящей, пламя моментально объяло меня, но боли я совершенно не чувствовала, скорее – любопытство пополам с тревогой. Я отпустила столб, упала наземь, и сгорела дотла. Семаргл, стоявший рядом и наблюдавший за мной, взял оставшийся от меня пепел и угольки, растер в руках и нарисовал на столбе человеческую фигуру. Она начала растекаться по столбу, пока не появилось человеческое тело, но состоящее не из плоти, а словно бы из глины или грязи.  Эта фигура застыла вокруг столба в той же позе, в которой я горела. Семаргл подошел к фигуре, еще раз дохнул ей (мне?) в лицо, и она начала обрастать костями, мышцами,  кожными покровами, лицо начало вылепливаться на ветру, как из пластилина. Все это я наблюдала, затаив дыхание, и неведомо из какой точки пространства и времени, потому что меня уже и еще не существовало. Тело приобрело человеческую форму и вид, но все еще оставалось неживым.

Тогда Семаргл вдохнул третий раз, но уже не в лицо, а в макушку. Тело завибрировало вместе со столбом, я открыла глаза и прямо перед глазами увидела вырезанный в дереве древний знак Солнца…

Вряд ли можно точно передать ощущения и переживания этого момента, для этого трудно найти слова.

Прежде чем я начала понимать что-либо, мое обновленное тело само упало на колени и распростерлось ниц перед Семарглом. Всю степень моей благодарности я не могу и передать.

У меня появилось ощущение, что мое тело стало легче и прозрачнее, что его пропускающая способность повысилась, и теперь я могу легко проводить через свое тело различные потоки: жизненные, энергетические и прочие.

На уровне сознания я также ощущала легкость и ясность, отсутствие внутренних шумов. Вообще ключевым словом для описания моего состояния на тот момент было слово «легкость». Также я понимала, что только что прошла через процесс, смысл которого только начнет разворачиваться в будущем.

На этом мое путешествие закончилось.