В.Томберг «Медитации на Таро» (путешествие к истокам христианского герметизма)

Валентин Томберг (1900-1973) – выдающийся представитель Западной Традиции.

Книга «Медитации на Таро», отрывки из которой мы помещаем здесь – плод более чем пятидесяти лет его духовных исканий. Книга была выпущена впервые анонимно и только через несколько лет после смерти Томберга стало известно, чьему же перу принадлежит эта поразительная книга, сразу заблиставшая яркой звездой на небосклоне западной культуры и занявшая почетное место в созвездии признанных авторитетов эзотерической традиции, памятников не только эзотерической и оккультной, но и религиозно-философской литературы. Никогда еще знатоки эзотеризма не видели сочинения более целостного и завершенного, многогранного и синтетичного, отражающего в ключе герметического христианства едва ли не весь спектр проблематики человеческого бытия; сочинения, где глубина анализа сочетается  с крайне бережным, любовным отношением к предмету; поразительная академическая эрудиция – с оригинальностью, зоркостью и свободой мышления; высокая, в духе классических образцов литературная культура – с предельной ясностью и непреложностью извлекаемых выводов, неотразимостью доводов в пользу очерчиваемой автором картины и отстаиваемой им позиции.

Академический уровень «Медитаций...» требует отношения к ним крайне внимательного и ответственного: вдумчивый читатель будет сполна вознагражден открывшемся его взору поразительному богатству аллюзий, косвенных аналогий, реминисценций и парафраз, сплетающихся в грандиозную картину Предания...

Из Предисловия автора.

Эта книга о Старших Арканах Таро была задумана в виде серии медитаций на каждом соответственно – а именно. В виде «писем неизвестному другу», т.е. каждому, кто прочтет их внимательно и добросовестно, сумев таким образом, извлечь из книги некий особого рода опыт и составив с ее помощью сравнительно исчерпывающее представление о христианском герметизме...

...Поскольку книга обязана своим появлением естественному чувству благодарности – а именно желанием быть сколько-нибудь полезным Традиции, исток которой, теряясь в легендарной древности, восходит к самому Гермесу Трисмегисту, - составляющие ее письма с необходимостью суть конкретная манифестация Традиции, всецело определенная самой ее спецификой – от тех или иных идей или озарений, осмысляемых именно под знаком герметизма, вплоть до их конкретного воплощения, их последующей реализации. Цель писем не только и не столько способствовать возрождению Традиции в нынешнем столетии, сколько, прежде всего, помочь читателю (точнее – неизвестному другу) погрузиться в ее поток – окажется ли это погружение, по его выбору, кратковременным или безвозвратным...

... Традиция, как таковая не сводится к одним лишь запечатленным в ней мыслям, тем или иным идеям или соответствующим деяниям: ее звенья – прежде всего живые существа, благодаря самоотверженным усилиям которых мы имеем возможность пользоваться плодами их неустанного духовного подвижничества. Суть Традиции, сама ее сердцевина и ось – не столько само учение, сколько неразрывная связь духов, пролегающая сквозь тысячелетия...

Примите, дорогой неизвестный друг, мой прощальный привет из-за последней черты...

Аркан 1 

Маг

...Два принципиально разных вида концентрации. Один – концентрация бескорыстная, другой – концентрация своекорыстная. Первая всем обязана воле, свободна от страстей, от одержимости, от порабощающих привязанностей, а другая есть результат страсти, одержимости или порабощающей привязанности. И молящийся монах и одержимый бык находятся в состоянии концентрации. Но концентрация одного – это спокойная собранность созерцания, в то время, как другой одержим яростью. Сильные страсти тоже обнаруживают высокий уровень концентрации. Люди алчные, скупые, гордые, маньяки проявляют порой необычайную концентрацию. Но на самом деле, в их случае речь идет не о концентрации, а об одержимости...

Истинная концентрация – свободное действие, осуществленную в мире и покое, предполагающее бескорыстную, ничем не связанную волю. Поэтому йога, например, требует освоение практики яма и нияма, прежде, чем адепт приступит к подготовке тела и ума к концентрации.

...Искусство канатного плясуна, жонглера, фокусника в сущности аналогично чуду св.Дионисия, так как у обоих происходит перемещение центра направляющего сознания из головы в грудь, из церебральной системы – в двигательную.

Итак, концентрация без усилия есть перемещение руководящего центра мозга в систему ритмов тела – из ментальной сферы и сферы воображения в сферу воли и нравственности.

Маг представляет собой состояние концентрации без усилия. Концентрация без усилия, когда нечего устранять и когда сосредоточенность становится такой же естественной, как дыхание или биение сердца, - это состояние сознания, когда интеллект, воображение, чувства и воля находятся в абсолютном покое, при отсутствии напряжений мускулов тела. Это глубокое молчание всех желаний, беспокойств, воображения, памяти и прекращение внутреннего монолога. Все человеческое существо становится подобно поверхности спокойных вод... И нарастание тишины...

Сначала полная тишина или концентрация без усилия длится только мгновение, затем минуты... Со временем она становится неотъемлемым элементом жизни души...

...Если «зона молчания» уже установлена, ею можно пользоваться как для отдыха, так и для работы. Тогда становится возможным не только концентрироваться, но и действовать без усилия. Именно это и означает вторая часть формулы:

-         превратите труд в игру

Изменение характера работы, которая из тяжелой обязанности становится игрой, является следствием возникновения «зоны непрерывного молчания» из которой можно черпать нечто вроде тайного дыхания – пленительную свежесть, которая благословляет работу и превращает ее в игру. Ибо зона молчания означает не только тот факт, что душа спокойна и зависит лишь от себя самой, чужда волнениям, но что она (!!!) находится в контакте с небом, с духовным миром, который живет и действует вместе с ней. Тот, кто обретает тишину одиночества и концентрацию без усилия, никогда не бывает одинок. Он никогда не несет в одиночестве груз, который ему суждено нести: небесные силы отныне принимают в нем участие. Так истина третьей части формулы:

-         сделайте так, чтобы всякое иго, взятое вами на себя, стало благом и всякое бремя было бы легко

становится опытом. Всякий эзотеризм основан на правиле: нужно быть единым с самим собой (концентрация без усилия), и в единстве с духовным миром (иметь в душе зону молчания), чтобы мог возникнуть духовный опыт откровения или действия.

...Так же как маг или фокусник должен был много упражняться и работать, прежде чем достигал концентрации без усилия, тот, кто пользуется методом аналогии в интеллектуальном плане, должен приобрести обширный опыт и усвоить много знаний, прежде, чем достигнет способности мгновенного восприятия аналогичных соответствий, прежде, чем станет магом, который играючи использует аналогию между вещами и сущностями. Эта способность, в большой степени представляет собой осуществление той задачи, который Учитель поставил перед учениками: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божьего, как дитя, тот не войдет в него» (Мк 10,15).

Ребенок не работает, он играет. Но как он серьезен и сконцентрирован, когда играет. Его внимание еще нераздельно и цельно, тогда как у того, кто приближается к Царству Божию, оно УЖЕ нераздельно и цельно. Перед нами аркан интеллектуальной гениальности: видение единства вещей и существ через непосредственное восприятие их соответствий, через сознание, сконцентрированное без усилий. Учитель не хотел, чтобы мы были инфантильны, но чтобы мы достигали гениальности ума и сердца, которая аналогична, но не идентична поведению ребенка, гениальности, которая превращает иго в благо, а любое бремя делает легким.

Маг – человек, достигший гармонии и равновесия между спонтанностью бессознательного и волевым актом сознания. Его внутреннее состояние есть синтез сознательного и бессознательного, творческой спонтанности и волевой деятельности. Это состояние сознания, которое Юнг называет индивидуацией. Этот синтез обеспечивает плодотворность в любых сферах практической и интеллектуальной деятельности.

Человек, видящий красоту того, что он считает истинным, не замедлит полюбить это, тогда, благодаря любви, элемент принуждения исчезнет из обязанности, предписанной «истинным», долг станет предпочтением. Таким образом работа превращается в игру, иго становится благом и становится возможной концентрация без усилия.

Но Маг – Аркан практической и теоретической плодотворности, провозглашая эффективность серьезной игры, содержит важное предупреждение: есть Игра и игра, Маг и маг; вот почему, если кто-то смешает недостаточную, без особых усилий концентрацию с истинной, а поток простых умственных ассоциаций – с соответствием по аналогии, то он неизбежно превращается в шарлатана.

Аркан Маг двойствен, в нем два аспекта: он показывает нам тропу к гениальности и предостерегает от пути к шарлатанству. Увы, очень часто оккультисты следуют двумя путями одновременно и в их учениях элементы гениальности смешаны с шарлатанством. Так пусть же первый аркан станет «стражем порога», который зовет нас переступить порог труда и усилия, чтобы стать свободным действовать и познавать без усилия. Но он же и предупреждает, что чем дальше мы уходим за этот порог, тем больше труда, усилия, опыта нам потребуется чтобы достигнуть безусловной истины...

Аркан 2

Папесса (Тайное знание)

... «Бога никто не видел никогда» – то есть никто не созерцал Бога лицом к Лицу, сохраняя при этом свою личность. Ибо видеть означает воспринимать, находясь перед лицом того, кого мы воспринимаем. Конечно, и до Христа было много примеров мистического опыта присутствия Бога: либо «одержимость» Богом, как у пророков, либо погруженность в него (как у йогов и древних мистиков), либо видение откровения в Его творении (как у мудрецов и античных философов), но никто никогда не видел Бога. Ибо ни вдохновения пророков, ни мистическое погружение в Бога, ни созерцание Бога в зеркале Его творения не могут сравниться с новым опытом видения Бога – видения, достойного святых, в терминах христианского богословия. Ибо это видение совершается в сфере трансцендентной сущности всякой субстанции, это не слияние, но встреча в сфере сущности, в которой человеческая личность (сознание своего я) остается не только неприкосновенной и свободной, но и становится тем, что она есть по замыслу Создателя от века. Подобное истолкование слов апостола Иоанна помогает понять о чем говорил Учитель в том же Евангелии:

«Все, сколько их не приходило предо Мною, суть воры и разбойники» (Ин 10,8)

Эти слова глубоко таинственны. Как их понимать рядом с Его многократными другими высказываниями о Моисее, Давиде, и о Пророках, обо всех, кто был до Него?

Скажем, что речь здесь идет не о воровстве и разбое, но о принципе посвящения до и после Христа. Каждый из предшествовавших ему учителей обучал познанию Бога в зависимости от своей конкретной личности, которая должна была умаляться по мере наступления «одержимости» Богом. В этом смысле – в смысле умаления «золотого таланта», доверенного человеку – личностного начала, которое есть образ и подобие Бога, - предшественники Христа были «воры и разбойники». Они, конечно, свидетельствовали о Боге, но сам практический путь, делавший их свидетелями Бога, путь, которому они учили, был путь деперсонализации. Величие Будды было в высоком уровне деперсонализации, которого он достиг. Наставники йоги учат тому, как утрачивать личностное начало. Древние философы, жившие стоически, занимались практикой деперсонализации. Вот почему все, избравшие путь деперсонализации, не могут плакать. Потому что лишь личность плачет, лишь она способна обрести слезный дар. «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф 5,4).

Евангелие гласит, что те, кто приходили до Иисуса Христа (слово до означает не только временную категорию, но степень посвящения) суть воры и разбойники по отношению к личности, потому что они обучали деперсонализации. Учитель, напротив, говорит: «Я пришел для того, чтобы овцы имели жизнь и имели с избытком» (Ин 10,10). Учитель пришел, чтобы приумножить жизнь в том, что ему дорого и чему угрожает опасность; овца – образ личности. Это кажется непостижимым, если мы думаем об идеале личности Ницше с его «сверхчеловеком» или об исторических «великих» людях (Наполеоне, Александре, Цезаре). Нет! Одержимость волей к власти или славе не составляет ни личности ни величия. Овца на языке Учителя не означает ни «великой личности», ни «незначительной личности», но просто индивидуальную душу, которую Он хочет видеть живущей вне духовной опасности, в полную силу, как и было предназначено Богом. Овца – живое существо, которое со всех сторон подстерегают опасности, потому оно и является предметом Божественного попечения. Разве этого недостаточно?

Язык Учителя – язык любви, а не психологии, философии или науки. Могущественный маг, гениальный художник, глубокий мыслитель, озаренный мистик – все они заслуживают своих высоких характеристик, но этим они не поразят Бога. В Его глазах они овцы, которые ему дороги. Он хочет, чтобы они никогда не заблуждались и чтоб их жизни влились в Жизнь Вечную...

...Сущность чистой Мистики – творческая активность. Мистиком становится тот, кто смеет подняться, то есть выпрямиться, все больше стремясь к вертикали за пределы тварного бытия – для достижения Сущности Бытия, творческого Божественного огня. Концентрация без усилия и воспламенения без дыма и шума пламени. Человеческая сторона мистики заключена в самом действии, в желании осмелиться на стремление к высшей реальности, а этот акт может быть реален и действенен только тогда, когда душа очищена, а тело раскрепощено.

Сущность чистого Гнозиса – осмысленная мистика. А гнозисе мистический опыт становится знанием. Гнозис – Мистика, познавшая самое себя. Это мистический опыт, преображенный в ЗНАНИЕ.

Это преображение мистического опыта в знание осуществляется постепенно. Первая ступень – чистое отражение, нечто вроде осмысления и воображаемого повторения опыта. Вторая ступень – его закрепление в памяти, Третья ступень – его ассимиляция чувством и мыслью таким образом, что он становится «посланием» или внутренней речью. Четвертая ступень достигается, когда он становится словесным символом, -«писанием», книгой, то есть, когда он сформулирован.

Чистое отражение мистического опыта лишено образа и словесного выражения. Это движение, как таковое.  Первой ступени осмысления мистического опыта присущ непосредственный контакт. Здесь мистический опыт и гнозис еще не разделены и составляют одно целое.

Духовное «осязание» или интуиция есть то, что позволяет почувствовать контакт между нашим сознанием и миром чистого мистического опыта. Именно благодаря ему в мире и в истории человечества существует реальное отношение между живой душой и живым Богом – то, что называют религиозным опытом. Мистика есть источник и корень любой религии. Без нее любая религия  и духовная жизнь человечества была бы только сводом моральных законов. Если Бог означает для людей нечто большее, чем абстрактное понятие, то это лишь благодаря интуиции и ли мистике. Она есть зародыш всей религиозной жизни с ее богословием, ритуалами, практикой. В Мистике заключено ядро Гнозиса – эзотерического богословия, так же как Магия есть эзотерическое искусство, а Герметизм – эзотерическая философия. (ЙОД – ХЕ – ВАУ – ХЕ).. Полное осознание священного имени Бога ЙОД-ХЕ-ВАУ-ХЕ может быть достигнуто лишь через совокупный опыт четырех этих чувств и практику четырех этих методов (Мистику, Гнозис, Магию, Герметическую философию)...

...Тот, кто осмелится постигать саму Сущность Бытия, должен развивать мистическое чувство или духовное осязание. Если он хочет не только переживать, но еще и учиться пониманию того, что он переживает, он будет развивать гностическое чувство. Если он пожелает применять на практике то, что познал и пережил, то будет развивать чувство магическое. Если же он, в конце концов, пожелает, чтобы все пережитое, достигнутое и сделанное не ограничивалось им самим и его временем, но могло бы быть передано другим людям и поколениям, тогда ему нужно развивать философско-герметическое чувство; тогда он напишет свой текст.

Таков закон действия ЙОД-ХЕ-ВАУ-ХЕ на процесс преобразования мистического опыта в традицию; таков закон рождения традиции. Ее источник – мистический опыт.

Традиция будет живой только тогда, если она составляет целостный организм, когда она является результатом соединения мистики, гнозиса, магии и герметической философии. Если этого соединения нет – традиция мертва. А смерть традиции проявляется в вырождении ее составляющих элементов, которые начинают распадаться. Отделяясь от магии, гностики и мистики, герметическая философия становится паразитической системой автономного мышления – такая система гипнотизирует и порабощает человеческое сознание, лишая его свободы. Человек, имевший несчастье пасть жертвой какой-либо философской системы (любое колдовство чародеев – ничто, по сравнению с катастрофическим эффектом воздействия «философской системы»!) не может больше видеть ни мира, ни людей, как они есть на самом деле, он видит их только через искажающую призму системы, которой он одержим.

Что касается автономной магии, т.е. магии без Мистики и Гнозиса, то она неизбежно вырождается либо в колдовство, либо, по крайней мере, в патологический романтический эстетизм. Не существует никакой черной магии, есть только колдуны, блуждающие во мраке, потому что им не достает света, заключенного в Гнозисе и Мистике.

Гнозис без мистического опыта – само бесплодие. Это просто призрак религии, без жизни и движения. Это труп религии, интеллектуально питаемый теми крохами, которые упали со стола истории, прожитой человечеством.

Теперь перейдем к Мистике, оторванной от Гнозиса, Магии и Герметической философии. Такая Мистика рано или поздно должна выродиться в духовное наслаждение или опьянение. Мистик, который не желает ничего, кроме переживания мистических состояний, забывая при этом их суть, не желая быть полезным другим, забывая всех и вся ради наслаждения мистическим опытом – всего лишь духовный пьяница.

Таким образом, традиция не может выжить, как любой организм – если она не составляет целостный организм, частью которого является гонстическая Мистика и Магия, что выражается в виде герметической философии. Это значит, что традиция не может жить, если весь человек не живет в ней, благодаря ей и ради нее. Потому что целостный человек – это одновременно и мистик и гностик и маг и философ, он целостно и изначально верующий, созерцатель, художник и мыслитель...

Аркан 3

Императрица

...Перед нами три элемента сакральной Магии, делающие ее дозволенной. В них мы легко узнаем три атрибута Императрицы: венец, скипетр и щит. Ибо вернуть движение парализованному (чудо апостола Петра с Энеем) есть акт освобождения, представленный орлом на щите; осуществить излечение словом, значит воспользоваться скипетром, увенчанным крестом; совершить деяние от имени Иисуса – значит быть коронованным Божественным венцом.

Но нам могли бы возразить, что излечение Энея не имеет ничего общего с магией. Это чудо, - действие Бога, к которому человек не имеет отношения.

Значит, апостол Петр был здесь ни при чем? Если так, то зачем он оказался рядом с Энеем? Почему Божественный акт излечения не был совершен без посредничества Петра?

Нет, Петр здесь нужен! Его присутствие и его голос были необходимы для того, чтобы выздоровление состоялось. Почему?

Эта проблема заслуживает глубоких размышлений, ибо затрагивает глубокую тайну христианства – Таинство Воплощения. Действительно, зачем Логосу, Сыну Бога-Отца, совершая высший труд Божественной Магии – труд Воплощения, непременно нужно было стать Богочеловеком? Во имя смирения? Но, и будучи Богом, Он являл собой воплощение смирения. Чтобы разделить участь человека: рождение, жизнь, смерть? Но ведь Бог, который есть Любовь всегда разделял, разделяет и будет разделять человеческий удел. Он замерзает со всеми, кому холодно, страдает с каждым страдальцем, бьется в агонии с каждым умирающим.

Труд Искупления, то есть труд Любви потребовал совершенного любовного союза двух свободных воль – Божественной и человеческой. Мистерия Богочеловека была основным, главным условием Искупления, она есть ключ к Божественной Магии; она – действо Божественной Магии, сравнимой только с сотворением мира.

Чтобы произошло чудо, требуется объединение двух волеизъявлений! Оно возникает в результате действия новой силы, которая рождается всякий раз из союза Божественной и человеческой воли. Значит, Петр был нужен для исцеления Энея. Это одновременное согласованное действие двух воль и есть то, что мы называем сакральной Магией...

У сакральной Магии нет другой цели, кроме возвращения свободы как возможности следовать идеалу и быть самим собой; то есть, слепым возвращается зрение, хромым – ноги, мертвым – жизнь, бедным – благая весть и свободная воля тем, кто был одержим бесами. Сакральная Магия никогда не посягает на свободу, напротив, ее цель – восстановить свободу. Цель сакральной магии – не просто исцеление, - это восстановление свободы, в том числе и освобождение от тисков сомнения, страха, ненависти, апатии и отчаяния.

Бесы, лишающие человека свободы вовсе не относятся к существам из иерархии злых или падших духов. Ни Сатана, ни Велиал, ни Люцифер, ни Мефистофель никогда никого не лишали свободы. Соблазн – это единственное их оружие. Оно предполагает свободу искушаемого. Но одержимость бесами не имеет ничего общего с искушениями. Мы порождаем духа и тут же становимся рабами собственного создания. Демоны и бесы Нового Завета сегодня называются неврозами, фобиями, навязчивыми состояниями... Дьявол здесь не при чем. Он соблюдает и никогда не нарушает закон, охраняющий человеческую свободу и нерушимый договор между иерархиями справа и слева – достаточно вспомнить, например, историю Иова. Не нужно бояться дьявола, нужно бояться собственных порочных склонностей. Ибо они, поработив нас, могут лишить нас свободы. Хуже того, - они могут воспользоваться нашим воображением и творческими способностями, чтобы создать произведения, которые станут бичом всего человечества. Изобретение атомной и водородной бомбы – яркий тому пример...

Плод Древа Познания Добра и Зла имел тройной результат: труд, страдание и смерть. Труд и усилие заняли место мистического союза с Богом; этому союзу без принуждения и усилия учит аркан Маг. Страдание заняло место непосредственного отраженного откровения или Гнозиса (которое само по себе заключено в аркан Папесса). И смерть вошла в царство жизни или творящей сакральной магии; в этом заключено учение аркана Императрица. Итак, сакральная магия, - это жизнь, какою она была до грехопадения. Гнозис второго аркана – сознание до грехопадения. Мистическая спонтанность первого аркана – отношения между человеком и Богом до грехопадения. Эта изначальная спонтанность дала импульс и направление эволюции и развитию человеческого существа. Вовсе не борьба за существование, провозглашенная Дарвиным, была основным импульсом и целью эволюции, но именно то состояние бытия, которое мы обозначили «мистический союз». Принцип борьбы и усилия был пущен в ход только после грехопадения. Равным образом и страдание не вело к познанию до грехопадения. Эта роль отводилась непосредственно отраженному откровению. Смерть тоже не играла тогда роль освобождения сознания путем разрушения замыкающих его форм – роль, которую она стала играть после грехопадения. Вместо разрушения форм происходило их постоянное преображение, трансформация. Существовало постоянное действие Жизни, вызывающей метаморфозы форм в соответствии с изменениями сознания, которое этим пользовалось. Это непрерывное освобождающее сознательное действие жизни было (и остается сейчас) в сфере действия сакральной магии. Эта преображающая функция, противостоящая разрушению смерти, представлена в Книге Бытия символом Древа Жизни.

Итак, грехопадение изменило судьбу человечества и мистический союз был замещен борьбой и усилием, Гнозис – страданием, сакральная Магия – смертью. Вот почему формула Благой Вести гласит, что плоды грехопадения можно преодолеть, что путь человеческой эволюции может снова стать путем мистического союза, вместо пути борьбы, что непосредственное откровение может заменить познание истины путем страдания, что сакральная магия или преображающая Жизнь может занять место разрушающей смерти – вот почему эта формула звучит так:

-         «Я есмь Путь и Истина и Жизнь» (Ин14,6)

Сакральная Магия, таким образом, есть Древо Жизни, недоступное для произвольного безрассудства, но проявляющее свое влияние на человеческую историю посредством людей, которые могут сказать: «Се, раб Господен; да сделаю по слову Твоему»...

Аркан 4

Император

...Бог правит миром благодаря авторитету, а не силе. Если бы было иначе, то в мире не существовало бы ни свободы, ни закона. И три первых прошения из молитвы «Отче наш»: «Да святится Имя Твое. Да приидет Царствие Твое. Да будет Воля Твоя, яко на небеси и на земли» не имели бы смысла. Тот, кто произносит эту молитву, делает это исключительно для того, чтобы прибегнуть к божественному авторитету, а не силе. Бог, который всемогущ, причем не образно, но реально, не нуждается в том, чтобы Его просили о пришествии Его Царствия и Его Воли. Смысл молитвы в том, что сила Господа проявляется в той мере, в какой свободно признается и принимается Его авторитет. Молитва есть акт такого признания и принятия. Ничто и никто не может принудить нас к вере – ни одно научное открытие, никакой логический аргумент не может заставить нас уверовать, то есть свободно признать и принять авторитет Бога. Но будучи принят и признан, этот авторитет превращает бессильное в сильное. Тогда божественная сила может проявляться – вот почему сказано, что веры с горчичное зерно достаточно, чтобы передвигать горы...

...Христианский мир поклоняется Распятию, то есть образу, выражающему парадокс всемогущего Бога, находящегося в состоянии крайнего бессилия. Именно в этом парадоксе мы видим самое высокое откровение Божественного за всю историю человечества. Мы видим здесь самое совершенное откровение Бога, который есть Любовь. Единородный Сын предвечного Отца, распятый за нас на Кресте – вот что повергает в трепет любую открытую душу, в том числе и душу разбойника, распятого справа от Него...

...Герметическая философия являет собой резюме мистического опыта вообще. Спонтанный мистический опыт, который становится «истинным» или отраженным в сознании посредством Гнозиса, и, наконец, становится достоверным посредством магической реализации – отражается второй раз (в этом смысл второго ХЕ, или «второй Гнозис «Божественного Имени) в сфере чистой мысли, на основании чистого опыта, где он еще раз подвергается проверке, подытоживается окончательно, и таким образом становится «в высшей степени истинным»...

...Так, к примеру реинкарнация это не теория, в которую нужно или не нужно верить. В герметизме никому и в голову не придет убеждать или разубеждать людей в истинности реинкарнационных теорий. Для герметиста это факт, либо известный из опыта, либо неизвестный. Ведь мы не выступаем ни за ни против того факта, что ночью мы спим, а утром просыпаемся – это вопрос личного опыта. Также и тот факт, что мы умираем, а затем снова рождаемся – вопрос личного опыта. мы либо уверены в этом, либо нет. Но те, кто уверен, должны знать, что незнание о реинкарнации имеет очень глубокие причины, и даже наивысшие, имеющие отношение к призванию конкретной личности. Когда, к примеру, человек в силу своего выбора призван к делу, требующему максимума концентрации в настоящем, он может отказаться от всякой духовной памяти о прошлом. Ибо пробуждение памяти о прошлом не всегда благо, но порою – тяжкое бремя. Особенно это необходимо для призвания, которое требует абсолютной свободы от всяких предубеждений – как призвание священника, врача или судьи. Священник, врач и судья обязаны быть так глубоко и полно сосредоточены на делах настоящего, что не должны отвлекаться воспоминаниями о своей прошлой жизни.

Можно творить чудеса без всяких воспоминаний о прошлой жизни, как это делал преподобный кюре из Арса, - но также можно творить чудеса, обладая такими воспоминаниями, как это делал Филипп Лионский. Реинкарнация это не догма (истина необходимая для спасения). Но и не ересь (мнение, препятствующее спасению). Она представляет из себя только факт личного опыта точно также, как сон или наследственность. Сама по себе она нейтральна. Все зависит от ее интерпретации. Можно понять и интерпретировать ее как гимн, восхваляющей Господа, но можно и сделать ее богохульственной. Можно сказать: прощать – значит давать  шанс начать все сначала; и Бог прощает, семь раз по семьдесят, всегда предоставляя нам еще один шанс – как бесконечна доброта Его! Вот объяснение реинкарнации, ведущее к славе Господней...

...Практический герметизм это Алхимия. Герметический идеал есть по своей сути и своему основанию идеал алхимический. Это значит, что чем более мы приближаемся к поистине человеческому состоянию, тем больше в нас проявляется Божественное, изначально присущее натуре человека, который есть образ и подобие Божие. Идеал Абстракции призывает переделать природу человека, дегуманизироваться. Идеал алхимического преобразования в герметизме, напротив, открывает перед людьми путь реализации подлинной человеческой натуры, образа и подобия Божьего. Герметизм – вочеловечивание всех элементов человеческой природы, возвращение их к истинной сущности. Подобно тому, как всякий неблагородный металл может быть превращен в серебро или золото, все проявления человеческой натуры могут стать Серебром или Золотом, то есть, именно тем, что составляет их суть, когда они становятся частью Образа и подобия Божьего.

Но для того, чтобы вновь обрести свою сущность, они должны быть подвергнуты операции возвышения (сублимации). Эта операция несет гибель всему низкому, что есть в человеке и, в то же время ведет к расцвету его подлинной сущности. Крест и Роза, Роза-Крест есть символ этой операции – воплощения по-настоящему человечного человека...

Аркан 5

 Папа. (Великий Иерофант).

...Сущность вертикального дыхания заключается в чередовании молитвы и благословения или нисхождении благодати. Эти два элемента вертикального дыхания отражаются во всех областях внутренней жизни – в разуме, в сердце, в воле. Так, проблема относящаяся к разуму (который вдохновляется не любопытством, не интеллектуальными компиляциями, а именно любовью к истине) составляет сердце молитвы. И озарение, которое может последовать – это благословение или благодать. Истинное страдание тоже в глубине своей всегда является молитвой, и утешение, мир, радость, которые могут за ним последовать, суть действия благословения или соответствующей ему благодати.

Подлинное усилие воли, то есть усилие самоотдачи, настоящий труд, - тоже молитва. Умственный труд – молитва: «Да святится Имя Твое». Труд творческий это молитва: «Да приидет Царствие Твое». Если это труд, направленный на материальные нужды, то он соответствует молитве: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Каждая молитвенная формула в трудовом языке сопровождается своим благословением и своей благодатью.

Закон вертикального дыхания гласит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей душою твоей и всем разумением твоим» (Мф 22.37). В нем заключена связь между молитвой и благодатью...

...Есть две истины: одна – современная, сиюминутная или временная, другая – идеальная или вечная. Первая основывается на логике фактов, вторая – на логике морали. Вот проникновенное пророчество, согласно которому две этих истины однажды встретятся, а их откровения в человеке – правда и мир – облобызаются. Но встреча приближается медленно и принимая во внимание все, что происходит сегодня, можно сказать, что две истины часто противоречат друг другу, по крайней мере, внешне. Вот почему апостол Павел мог сказать, что «мудрость мира сего безумие пред Богом (1Кор 3,19) Вот почему божественная мудрость часто кажется безумием перед лицом мира сего...

Благословение и молитва – две колонны, между которыми восседает Папа (Великий Иерофант). Для него истинно только идеальное. Вот почему Брак для него нерушим, вопреки бесчисленным крахам конкретных браков. Вот почему исповедь и покаяние смывают любой грех – хотя множество судов выносили и выносят приговоры виновным – независимо от того, покаялись они или нет; вот почему Церковь ведома Святым Духом – вопреки тому, что несколько веков она либо практиковала, либо допускала инквизицию; и вот почему одной единственной жизни достаточно для Спасения – хоть и существует переселение душ. Таким образом Папа всегда находится в центре конфликта между идеальной и сиюминутной истинами, между Милостью и Истиной. Этот конфликт и есть рана, пятая рана, сердечная (рана Иисуса, которую нанес один из воинов копьем)...

...Магический акт предполагает эффект, превосходящий обычные силы его исполнителя. Этот избыток обеспечивается либо теми силами, которые находятся в подчинении у исполнителя, либо силами, которые были им заимствованы, либо, наконец, силами, которые действуют через исполнителя и которым он покоряется.

В том случае, когда силы покорны исполнителю, речь идет о занятии личной или произвольной магией, то есть о действии, чей источник инициативы, цель и средства сосредоточены исключительно в знаниях и воле исполнителя. Для такого действия исполнитель может воспользоваться только теми силами, которые стоят ниже его. Потому что мы не можем повелевать ангелами. Тут исполнитель один и он действует как маг-ремесленник, под свою ответственность, свой страх и риск. Можно назвать этот вид магии фаустовским.

Если силы магического действия заимствованы исполнителем, то речь идет о коллективной магии. Это магическая цепь, делающая исполнителя сильнее; она также одалживает ему силы, которыми он пользуется по ходу действия. В этом случае исполнитель пользуется помощью сил, которые равны ему, а не ниже его. Сила и результат здесь зависят от количества человек, входящих в цепь. Можно назвать этот вид магии коллективным.

Наконец, в том случае, когда силы действуют через посредство исполнителя, который им повинуется, здесь тоже речь идет о цепи, но эта цепь вертикальная и качественная, а не горизонтальная и количественная, как при коллективной магии. Исполнитель один в горизонтальном смысле, но не один в смысле вертикальном: над ним есть превосходящие его сущности, которые действуют через него и вместе с ним. Этот вид магии предполагает сознательное общение с превосходящими духовными существами, то есть предшествующий мистический и гностический опыт. Это – сакральная магия.

«Да будет воля моя» – формула личной магии.

«Да будет воля наша» – коллективной магии.

«Да будет воля Твоя» – сакральной магии.

Два первых типа магии – личная и коллективная используют метод, знаком которого является пентограмма пяти направлений личной и коллективной воли. Они основаны на принципе господства сильного над слабым. Это принудительная власть.

Что же касается третьей магической силы – сакральной магии – то ее метод заключается не в силе воли, но в ее чистоте. Но воля никогда не может быть полностью очищена – ибо вовсе не плоть несет на себе стигматы первородного греха, не мысль, как таковая, но воля. Нужно пригвоздить пять темных стремлений, присущих человеческой воле, то есть желание быть великим, брать, удерживать, быть впереди других, утверждать себя за счет другого. Пять ран – это пять пустот, образующихся в результате этого в человеческой воле. И эти пустоты заполняются высшей волей, то есть волей абсолютно чистой. Таков принцип пентаграммы пяти ран...

...Обеты послушания, бедности и целомудрия.

Обет послушания – это практика укрощения желаний, эмоций и личного воображения перед лицом совести и разума; это преобладание идеального над видимым, национального над личностным и Божественного над общечеловеческим. Это жизнь основанная на иерархическом порядке, космическом и человеческом. Это смысл и оправдание существования Серафимов, Херувимов, Престолов, Господств, Сил, Властей, Начал, Архангелов и Ангелов; Священников, Рыцарей и Простолюдинов.

Послушание – это приказ, это международный закон, это государство, это Церковь, это всеобщий мир, Настоящее послушание – противоположность тирании и рабству, потому что его корень – любовь, которая является следствием веры и доверия. То, что вверху, служит тому, что внизу, а то, что внизу, покоряется тому, что вверху. Послушание – это практическое выражение признательности тому, что происходит. Кто признает Бога, тот слушается.

В таком виде, в каком оно практиковалось в религиозных орденах и духовном католическом рыцарстве, послушание является формой тренировки воли (весьма, кстати, эффективной), целью которого является отказ от воли к величию. Послушание человека своему гуру в Индии и на Тибете, в принципе, преследует ту же цель. То же самое требуется от учеников старцев.

Универсальная формула послушания – «Да будет воля Твоя».

Обет бедности – это стремление к внутреннему опустошению, которое достигается посредством укрощения желаний, эмоций и личного воображения, чтобы душа стала свободной воспринять откровение Глагола, жизни и света свыше. Бедность – постоянное и деятельное бодрствование и ожидание перед лицом вечных источников творчества, постоянная готовность души ко всему новому и неожиданному; это способность всегда и везде учиться; это условие, без которого не существует никакое озарение, откровение и инициация.

Обет целомудрия – это решение жить согласно солнечному закону, без алчности и равнодушия. Ибо излишняя добродетель скучна, а порок отвратителен. Не скучно и не отвратительно лишь то, что исходит из глубины сердечной. Сердечная глубина – это любовь. Сердце живет только тогда, когда оно любит. Тогда оно подобно солнцу. И целомудрие – это такое состояние человека, когда его сердце, превратившись в солнце, становится гравитационным центром.

Другими словами, целомудрия – это такое состояние человека, когда центр, называемый в западном эзотеризме «лотос с двенадцатью лепестками» (анахата), пробуждается и становится солнцем планетарной системы микрокосма. Три лотоса, расположенные над ним (с десятью, шестью и четырьмя лепестками) в этом случае начинают действовать в гармонии с жизнью сердца, то есть по солнечному закону. Когда это происходит, то личность целомудренна, независимо от того, живет она в одиночестве или в браке. Потому и существуют замужние девственницы, девственницы-матери и те, кто девственен физически, но не на самом деле. Идеал Девы-Матери, который дает нам Церковь по-настоящему притягателен. Это идеал целомудрия, торжествующего над бесплодием и равнодушием.

Опыт целомудрия касается не только сферы пола. Он относится в равной мере ко всем другим областям, где возможен выбор между солнечным законом и любым видом опьянения и помрачения. Так, например, любой фанатизм – грех против целомудрия, потому что тогда человека несет темная сила, уничтожающая сердечное познание и не совместимая с идеалом целомудрия.

Опыт целомудрия уничтожает все склонности охотника, присущие человеку, где мужская половина преследует дичь, а женская – расставляет ловушки.

Опыт бедности уничтожает воровские наклонности человека, где мужчина стремится взять, а женщина – хранить при себе, вместо того, чтобы ждать свободного дара или заслуженного плода труда.

Опыт послушания, наконец уничтожает волю к величию или узурпаторские склонности человека. Здесь мужским свойством является склонность к слишком высокой самооценке, а женским – стремление к высокой оценке другими людьми...

Аркан 6

Влюбленный

...Полнота общения между Единственным и Единственной, подразумевающая неизмеримое многообразие всех возможных связей духа, души и тела двух полярных существ, непременно содержит в себе абсолютную полноту духовного, душевного и телесного существования в любви – в этом корень и источник обета Целомудрия.

Человек чист только тогда, когда он любит всей полнотой своего существа. Целомудрие есть полнота человеческого существа не в безразличии, но в любви, которая «крепка как смерть и ее стрелы – стрелы огненные», пламя Всевышнего. Это живое единство. Триада в которой дух, душа и тело – одно, другая триада – дух, душа и тело – еще одно. Такова формула Целомудрия в любви. Это формула Адам-Ева. Она составляет живое воспоминание о Рае.

А как же целибат монаха или монахини? Как можно применить формулу Адам-Ева в этом случае? – Любовь крепка как смерть, то есть смерть не разрушает любовь. Она не может заставить ни забыть, ни перестать надеяться. Те человеческие души, которые несут в себе пламя воспоминания об Эдеме, не могут забыть его и потерять надежду. И, если дкша приходит в мир с печатью этого воспоминания и знания, что встреча с Другим для них не состоится здесь, на земле, они проживут эту жизнь, как вдовы (потому что они вспоминают) и как невесты (потому что надеются). В глубине сердца  все истинные монахи – вдовцы и женихи, вдовы и невесты. Подлинный обет безбрачия свидетельствует о вечности любви, также как чудо подлинного брака несет свидетельство ее реальности...

...Есть два пути, совершенно разных метода, которые могут освободить нас от иллюзии «я – живой, ты – тень». Один путь – загасить самолюбие и самому стать «тенью среди теней» – это равенство безразличия. Индия предлагает нам метод освобождения от иллюзии «я». Равнодушие по отношению к другим и себе -  Майя.

Другой путь или метод состоит в том, чтобы распространить любовь к себе на все другие существа и реализовать «я – живой, ты – живой». Речь идет о том, чтобы сделать других столь же реальными, как ты сам. Потому что любовь, это не абсолютная программа, но субстанция и интенсивность. Поэтому нужно, чтобы она сначала била ключом по отношению к кому-то одному, а потом начала сиять во всех направлениях. Еще – для любви ко всем на свете нужно возлюбить одного своего ближнего...

...Глубинная психология Юнга объясняет психологические слои, как живое прошлое души, тем более отдаленное, чем глубже слой. Мера глубины – мера исторического прошлого души, начавшегося задолго до момента рождения. Можно ставить вопросы – какие это слои – коллективные или индивидуальные, складываются они благодаря наследственности или реинкарнации, но мы не можем отрицать их реальность, ни их ключевую ценность в истории человека и всего человечества. Ничто не погибает и не теряется в сфере психического – история сущностна, то есть, истинные радости и страдания, истинные религии и откровения прошлого продолжают жить в нас, и именно в нас самих находится ключ к смыслу истории человечества. Именно в нас самих находится и райский слой и история изгнания из Рая, изложение которой мы находим в Книге Бытия Моисея. Спуститесь в глубины вашей души до самых корней, к источнику чувств, воли, разума и вы узнаете, вы получите уверенность, что библейский рассказ  истинен в самом подлинном смысле слова. Спуск в глубины души при размышлении над рассказом о Рае из Книги Бытия исключает всякую возможность сомнения. Такова природа уверенности, которую мы приобретаем. Вовсе не символический язык дает уверенность в истине, но смысл того, что он выражает. На символическом языке этот рассказ означает первый слой – первый в смысле корня всего, что есть человеческого в человеческой натуре, в психической жизни человека – или ее «начале», - есть сущность посвящения. Посвящение есть сознательный опыт микрокосмического изначального состояния (герметическая инициация) или макрокосмического (пифагорейская). Первая представляет сознательный спуск в глубины человеческого существа вплоть до его начального слоя. Это метод «энстаза». Тут мы все больше и больше углубляемся вплоть до момента, когда пробуждаем в себе изначальный слой или «образ и подобие Божье».

Макроскопические же слои (сферы, небеса) открываются сознанию через «экстаз» или восхищение или выход за свои пределы.

Христианский эзотеризм объединяет оба эти метода инициации...

Аркан 7

Колесница

...Результатом победы над тремя искушениями в пустыне стало выявление семи аспектов власти и славы и откровение миссии или Имени Учителя. И все это вместе было ни чем иным, как выражением славы Отца через Сына и откровением имени Отца через имя Сына.

Результатом этой победы явилась власть над миром четырех стихий, вслед за этим пришло время для сотворения семи главных чудес, описываемых в Евангелии от Иоанна: чудо в Канне Галилейской излечения сына сотника, излечения больного в купальне Вифезды, умножения хлебов, хождения по воде, излечение слепорожденного и воскрешения Лазаря в Вифании. А выражению семи аспектов славы соответствовало откровение семи аспектов Имени Учителя:

«Я есмь истинная виноградная лоза»

«Я есьмь Путь, Истина и Жизнь»

«Я есмь дверь»

«Я хлеб жизни»

«Я пастырь добрый»

«Я свет миру»

«Я Воскресенье и Жизнь»

«И уверовали в Него ученики Его» - значит, что они поверили в Его миссию, выраженную семью аспектами этой миссии, семью «Я есмь».

Но одновременно существует и возможность другой «славы» – выражение власти от Его собственного имени. Слова Учителя «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня, а если иной придет во имя свое – его примете» – ясно говорят об этом, а опыт в области разных движений и групп – оккультных, эзотерических, каббалистических, гностических, магических, теософских, суффийских, йоги и других спиритуалистических направлений, дает множество доказательств, что слова Учителя отнюдь не утратили своей актуальности. По каким причинам теософы, например, предпочитают гималайских махатм, словам Учителя, Который никогда не переставал учить, просвещать и исцелять нас, находясь рядом с нами, ибо сказано «Я с вами до скончанию века».

Отчего люди ищут гуру среди индийских йогов и тебетских лам, не делая ни малейшего усилия, чтобы найти себе наставника, преображенного духовным опытом в наших монастырях, духовных орденах или среди наших братьев в миру, живущих по Слову Учителя, здесь рядом с нами?

На все эти вопросы ответ содержится в предупреждении «а если иной придет во имя свое. Его примете». Почему? Потому что сверхчеловек для некоторых гораздо привлекательнее Сына Человеческого тем, что обещает все растущую власть, тогда как Сын Человеческий может предложить только карьеру мойщика ног...

...Оккультисты (даже те, кто занимается церемониальной магией) не имеют ничего общего с черной магией. Хотя именно они, приверженцы церемониальной магии, сами, как правило, оказываются жертвами иллюзий и вводят в заблуждение других людей.

Впрочем, можно ли найти людей, которые никогда не ошибались. Даже доктор Фауст, заключивший сделку с дьяволом (и это касается всех, кто когда либо заключал подобные сделки) был всего лишь жертвой обмана Мефистофеля (каждый причастный к оккультному миру, знает его как самого большого мошенника), ибо можно ли продать то, что вам вовсе не принадлежит? Он и сам мог продать душу Фаусту, но Фауст свою душу – никогда, как бы торжественно ни был обставлен этот договор и был ли он написан кровью или простыми чернилами.

Так Мефистофель дает урок желающему стать сверхчеловеком: он выявляет незрелость их претензий. Всячески сочувствуя судьбе Фауста, мы не можем не признать, что мошенничество Мефистофеля, в конечном итоге ведет к спасению. Ибо суть действий Мефистофеля (можно привести еще много примеров применения этого метода из недавнего прошлого) – показать нелепость и абсурдность сверхчеловеческих стремлений и притязаний:

«Хитрец, среди всех духов отрицанья

ты меньше всех был в тягость для меня»

-         говорит Бог Мефистофелю в «Фаусте» Гете.

...Существует три формы мистического опыта: соединение с природой, соединение с трансцендентным человеческим Я и соединение с Богом. Первый тип мистического опыта заключается в стирании различий между психической жизнь индивида и окружающей природой. Это то, что Леви-Брюль назвал «мистической партиципацией» – понятие, которое он выработал, изучая психологию примитивных народов. Оно означает такое состояние сознания, когда исчезает граница между объектом внешнего мира и сознающим субъектом, где субъект и объект становятся одним целым. Такой тип опыта присущ не только тотемизму и шаманизму, но и мифологическому сознанию, источнику природных мифов, равно как и пылкому желанию философов и поэтов слиться с природой (Эмпедокл, который бросается в кратер Этны, чтобы соединиться с природой). Воздействие пейотля, гашиша, алкоголя и др. может иногда (но не всегда и не у всех) вызвать подобное состояние. Основная черта этого опыта – опьянение, то есть, слияние я с силами, чуждыми этому сознательному я. Античные дионисийские оргии были основаны на опыте священного опьянения, происходившего благодаря стиранию границ между я и не-я.

Вторая форма мистического опыта – это трансцендентное я или Самость. Она состоит в отделении обычного эмпирического я некого высшего я, которое не зависит от вещей преходящих, принадлежащих пространству и времени. Это высшее я воспринимается как бессмертное и свободное.

Если мистика природы характеризуется опьянением, то характерная черта мистики Самости – это, напротив, прогрессирующее трезвение, целью которого является полное трезвомыслие. Философия, основанная на мистическом опыте Самости и представляющая его в наиболее чистом виде, свободном от случайных спекулятивных искажений – это философия индийской школы Санкхья. Согласно ее учению, каждый индивидуум (пуруша) производит опыт своего отделения от пракрити (совокупности пространства, времени, движения), становясь бессмертным и свободным. Хотя подобный опыт лежит и в основании Веданты, ее последователи не удовлетворяются непосредственными результатами опыта, но достигнув знания о том, что человек бессмертен и свободен, утверждают, что высшее Я есть Бог. Школа Санкхья, напротив, остается в пределах опыта высшего Я как такового и не отрицает множественность пуруш (высших, свободных, бессмертных я). Она не возвышает отдельного пурушу до достоинства Абсолюта – в чем можно усмотреть атеизм. Это было бы атеизмом, если бы под атеизмом мы понимали искреннее признание: я никогда не испытал встречи с чем-то, что было бы выше свободного бессмертного Я. Санкхья – это не религия, но это и не атеистическое мировоззрение, как нельзя назвать атеистической школу Юнга. Но, с другой стороны, можно ли считать доказательством веры в Бога, придание высшего Я достоинства Абсолюта?

Третий вид мистического опыта (здесь мистический объединен с гностическим) – это опыт Бога живого, Бога Авраама, Исаака и Иакова в иудео-христианской традиции, Бога св.Августина, св.Франциска, св.Терезы... христианской традиции, а также Бога Бхаватгиты, Рамануджи, Мадхвы и Чайтаньи индуистской традиции. Тут речь идет о союзе с Богом в Любви, который подразумевает сущностное согласие при двойственности субстанций. Принципиальной чертой, характеризующей этот опыт, является синтез мистического опьянения природой и отрезвление мистикой высшего Я. Для выражения состояния пламенного энтузиазма и глубокого мира одновременно, традиция выработала термин блаженство или блаженное видение. Оно подразумевает различие видимого и видящего, с одной стороны и их союз или внутреннее согласие в любви. С другой. Этот термин удивительно точно и ясно выражает сущность теистического мистического опыта: встреча с Богом лицом к Лицу в Любви. Этот опыт тем более возвышен, чем полнее различие и чем совершеннее союз. Каббала ставит в центр духовный опыт Святого Лика и учит, что высший опыт человеческого бытия, равно как и высшая форма человеческой смерти, достигается, когда Бог принимает человеческую душу...

Аркан 8

Правосудие.

...Любой из нас – судья, поскольку он мыслит. Любая проблема, любой вопрос подвергаются внутреннему суду, где все «за» и «против» сопоставляются и взвешиваются, прежде чем мы выносим окончательное решение. Заповедь «Не судите» (Мф 7,1) может выполняться лишь теми, кто не способен мыслить, ибо мышление есть уже суждение. «Истинное» и «ложное», «прекрасное» и «безобразное», «хорошее» и «плохое» - суждения, которые мы выносим по многу раз на дню. Но – судить, это одно, а осуждать – совсем другое. Мы можем судить о явлениях или действиях, но не можем осуждать людей, как таковых. Это выходит за пределы компетенции рационального суждения. Нельзя осуждать людей, потому что они неуловимы для рационального суждения, основанного лишь на феноменальном опыте. Потому отрицательное суждение или осуждение невозможно в действительности. В том смысле и нужно понимать христианскую заповедь «Не судите» – не осуждайте людей. Осуждающий берет на себя задачу, которую не способен исполнить. Он лжет, представляя истинным и справедливым суждение, лишенное оснований (действительного знания всех глубинных мотивов, ценностей и внутреннего мира человека). Можно сказать ближнему: «Ты поступаешь, как безумец», но тот, кто говорит «Ты безумец» – сам достоин погибели в геенне огненной (Мф 5,22).

Значит нужно учитывать, что нам известно, а что нет, когда мы выносим суждение. А то, что всегда остается неизвестным – это ноуменальная сущность – душа. Вот почему никакое человеческое суждение не может распространяться на душу...

...Всякий, входящий в жизнь вечную без капли любви, обрекает себя на вечные муки. «Ад есть состояние души, бессильной выйти из себя, предельный эгоцентризм, злое и темное одиночество, то есть окончательная неспособность любить» (Бердяев Н.А. «О назначении человека»)...

...В герметизме есть великие истины, но они не научны, то есть не имеют никакой всеобщей ценности. Они имеют ценность для отдельных личностей, которые одержимы  голодом и жаждой к истине.

Герметизм не есть наука, отличная от других наук или противостоящая им. Он не является, также и религией. Он есть единство истины, данной в Откровении и истины, добытой человеческим усилием, в скрытой глубине персонального и интимного сознания. Будучи для каждого личным и интимным синтезом науки и религии, он не может соперничать ни с одной, ни с другой. Но герметизм не имеет функции вытеснить два понятия, которые соединились в нем. Подлинный герметист – это тот, кто применяет к себе двойную дисциплину Церкви и Академии. Он молится и мыслит. Он делает это с пылом и искренностью сына Церкви, когда речь идет о молитве, и с дисциплинированностью и прилежанием труженика Академии, когда дело касается мысли. Молитва и труд – вот формула, где законное место герметизма – союз «и». Он – открытая дверь, ведущая в глубины сознания между молельней и лабораторией. Он есть дверь между ними двумя но никак не другая молельня или другая лаборатория...

...Все христианские герметисты единодушны во мнении превосходства миссии Иисуса Христа в духовной истории человечества. Христос по отношению к другим духовным учителям (Кришна, Будда, Моисей, Орфей и др.) подобен солнцу рядом с другими планетами. Этим они отличаются от теософов и оккультистов и эзотериков-ориенталистов (Йога, Веданта, Суфизм, школа Гурджиева...)...

Аркан 9

Отшельник.

«Общее предшествует частному» – основная формула реализма.

«Частное предшествует общему» – основная формула номинализма.

Эти два противоположных тезиса подразумевают, что для реализма общее более реально и имеет большую объективную ценность, а для номинализма – наоборот. Для реалиста человечество более реально, нежели отдельный человек и составляет большую ценность. Для номиналиста отдельный человек более реален и ценен, чем человечество. Для реализма нет отдельного человека, если нет человечества, для номинализма – конкретные люди образуют человечество.

Кто прав? Реализм с его идолом коллективного, стоящего выше индивидуального, выше личной души, устами Каифы осуждающего на смерть Иисуса Христа: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели весь народ погиб» (Ин 11,50). Реализм, который через трибуналы Инквизиции уничтожал вредных индивидов, принося их в жертву Церкви?

А что же номинализм?

Номинализм не замечает общих идей и принципов, которые для него лишь пустые слова. Истина, Добро, Красота для него не существуют, как объективная реальность, это только вопрос личного вкуса. Никакая наука, никакая философия не могла бы существовать, если бы единственной почвой для их развития был номинализм. Вместо науки и философии номинализм породит множество сект, где каждый будет верить и мыслить по-своему.

Именно поэтому Церковь осудила номинализм, как доктрину, а наука отказалась от него, как от метода. Он рассеял бы Церковь на множество маленьких религий по своему вкусу каждого и превратил бы науку в бесплодное коллекционирование бесконечного числа частных мнений.

Значит, мы не можем обойтись без реализма, если придаем значение существованию объективной истины (науки) и транссубъективной истины (религии).

Но можем ли мы обойтись без номинализма?

Истинные и живые личности, соединяются вечными живыми связями Отцовства, Сыновства и Братства и царят, окруженные Серафимами, Архангелами, Ангелами, людьми, видимыми и невидимыми природными существами. Как могли бы мы иначе произносить всем сердцем молитву, обращенную к Отцу Небесному «да святится Имя Твое» – единственное и святое Имя живого существа, а не обозначение высшей идеи, первопричины или абсолютного принципа? Можно ли любить невидимый мир безличных первопричин, мир абстракций, законов и принципов?

Если общее познание мира как такового (Наука) и как творения Божьего (Религия) невозможно без реализма, то индивидуальное, интуитивное познание других существ через любовь (мистика, гнозис, магия) невозможны без номинализма.

Проблема универсалий была решена в духовной истории человечества фактом Воплощения, где основное Универсальное мира – Логос – стал Иисусом Христом, Который есть основное Единичное мира. Здесь Универсалия Универсалий, Логос, становится Единичным Единичных – Иисусом Христом.

Евангелие от Иоанна ясно выявляет союз Универсального принципа познания с личностным существом, полным любви. Оно описывает процесс Божественной алхимии, в котором Вода соединяется с Огнем, обычная вода становится Водою живою, а языки огня превращаются в огненные языки Пятидесятницы. Сущность Крещения – животворная вода и огонь, которые не поглощают отдельного человека, но заставляет его участвовать в вечности – это результат Воплощения и Искупления. Крещение также – союз реализма с номинализмом, головы человека с его сердцем, и этот союз есть лишь отражение Воплощения, когда «Слово стало плотью».

...Вера.

Одна только интенсивность верования, доверия и надежды не есть вера, которую имеет в виду Евангелие. (Множество безумцев и сумасшедших являют полное отсутствие сомнений в отношении своих иллюзий и если бы дело было в интенсивности, они творили бы чудеса). Вопрос состоит в интенсивности уверенности в истине.

Сила, способная передвигать горы, должна быть равна силе их воздвигшей. Значит вера, передвигающая горы, не может быть ни интеллектуальным мнением, ни личным чувством какой угодно силы. Она должна быть результатом союза мыслящего, чувствующего и желающего существа с космическим Существом – Богом.

Вера, двигающая горами, следовательно есть полный союз – даже если он длиться всего мгновение – человека и Бога.

Вот почему иллюзия не может породить Веру, вот почему чудеса, совершенные по вере, свидетельствуют об истине, а не только об искренности верования, доверия и надежды того, кто эти чудеса совершает. Чудеса – плоды союза целостного человека с Космическим Добром, Истиной и Красотой – Богом. Они – действия человеческой и Божественной магии, которая есть и будет основана на  духовном созвездии Бог-Человек: другими словами, эта магия действует всегда «во имя Иисуса Христа».

Итак, вера, для которой нет невозможного – состояние души, когда Бог делает и душа тоже делает. Это состояние души, сосредоточенной на истине. И Бог прибавляет ей интенсивность уверенности и силы, что и делает возможным чудо. Чудо есть магия, возникшая из усилий двух магов: Бога и человека.

Значит, вера не есть ни логическая уверенность, ни уверенность в авторитете, ни принятие свидетельства, достойного веры, - она есть союз души с Богом, достигнутый          усилием мысли, верой в то, что достойно веры, принятием свидетельства, достойного веры, молитвой, медитацией, созерцанием, практическим нравственным усилием и многими другими способами открыть душу божественному Дыханию.

Вера – Божественное Дыхание в душе, надежда – Божественный Свет, любовь – Божественный огонь души...

...Известно изречение Папюса: «Ни Вольтера, ни Лойолы!» Что значит: ни сомнения, ни веры.

В результате, мы лишь немного веруем и немного сомневаемся. У нас не хватает критического духа применительно к нам самим, но в то же время у нас его достаточно, чтобы ослабить нашу веру в тех случаях, когда речь идет о духовных ценностях, которые мы должны воспринять.

Но, по крайней мере, Тейяр де Шарден имел мужество сказать «И Вольтер и Лойола!» и был одновременно и истинным ученым и иезуитом. Он героически взял на себя крест вольтеровского сомнения и веры святого Лойолы. Результат – полное света видение эволюционного движения мира, влекомого к концу змеем под знаком Провидения.

Не побоимся же и мы уподобиться отшельнику Таро, который облечен в одеяния веры, хотя сомнение заставляет его ощупывать почву посохом! В его руке фонарь и свет, который из него льется, рождается из оппозиции веры и сомнения...

...Посвященные не есть тот, кто знает все. Это человек, носящий истину в самом глубоком слое своего сознания. Истина есть именно слой его существа, «плащ» в который он закутан. Эта истина – отпечаток выражается в непоколебимой уверенности, то есть в вере, понимаемой, как непосредственно присутствующий голос истины...

...Отшельник девятой карты – человек сердца. Он реализовал в себе антиномию «познание – желание» или « созерцание – действие» Ибо сердце – это ее разрешение.

Сердце, о котором мы говорим, не есть эмоциональность или способность к страсти, что обычно понимается под «сердцем». Это центр семи центров жизненной и душевной организации человека. Это «лотос с двенадцатью лепестками». Это наиболее человеческий центр из всех центров. Ибо, если восьмилепестковый лотос или венчающий центр есть центр откровения премудрости, двухлепестковый – центр интеллектуальной инициативы, шестнадцатилепестковый (горловой) – центр творческого слова, десятилепестковый – знания, шестилепестковый – гармонии и здоровья, четырехлепестковый – центр творческой силы, то двенадцатилепестковый (сердце) – центр любви. Вот почему он является наиболее человеческим из всех центров и высшим критерием не того, что человек может, знает и чем владеет, но именно критерием того, чем он является.

В сущности человек определяется своим сердцем. Именно здесь человечность человеческого существа коренится и обнаруживается. Сердце – солнце микрокосма.

Христианский герметизм, как и все христианство в целом – «гелиоцентричен»: в его практике сердцу отводится центральная роль. Великой задачей духовной алхимии является трансмутация («металлов») других центров в субстанцию сердца «золото». Имеется в виду превращение системы лотосов в единую систему семи сердец, то есть превращение всего человеческого существа в сердце. На практике это означает очеловечивание всего человеческого существа, действующего благодаря любви и во имя любви. И тогда премудрость откровения восьмилепесткового лотоса перестанет быть абстрактной и трансцендентной; она наполнится жаром, как огонь пятидесятницы. Интеллектуальная инициатива двухлепесткового лотоса станет добрым взглядом на мир. Творческое слово шестнадцатилепесткового лотоса станет магическим: обретет способность озарять, утешать, лечить. А само сердце, - единственный из центров, который не привязан непосредственно к организму и который может выйти из него и жить через экстериоризацию его лепестков, ведь они могут сиять во вне – жить с другими и в других, само сердце станет странником, гостем и безымянным спутником страждущих, всех, кто несет на себе тяжелый дух ответственности. Оно станет странствующим Отшельником, проходящим по земным и небесным путям, ведущим из чистилища к подножию трона Отца. Ибо любовь может преодолеть любые расстояния и никакая дверь не помешает ей войти, согласно пророчеству «и врата ада не одолеют ее» (Мф 16,18). И сердце есть чудесный орган, призванный служить любви. Именно человеческое и одновременно Божественное устройство сердца, его любовная структура, позволяет, благодаря методу аналогии, сделать доступными нашему пониманию слова Учителя «...и се Я с вами во все дни до скончания мира (Мф 28,20).

Тогда знание десятилепесткового лотоса становится сознанием, совестью, которая служит Богу и ближнему.

Шестилепестковый лотос, центр здоровья становится центром духовного здоровья, то есть святости – гармонии между духом, душой и телом.

Творческая сила четырехлересткового лотоса послужит неиссякаемым условием энергии и неисчерпаемого порыва на долгом пути странствующего отшельника, человека сердца, то есть человека, который вполне очеловечился.

Последователи йоги или тантры медитируют и повторяют мантры, для того, чтобы пробудить и развить эти центры или чакры.

Что касается теменного центра (восьмилепесткового), то для него в йоге не существует мантры-семени, этот центр считается не средством, но целью развития, согласно йоге. Это центр освобождения.

А вот христианские «мантры», соотносящиеся с этими центрами:

-         «Я есмь Воскресение и Жизнь» – восьмилепестковый лотос;

-         «Я есмь свет мира» – двухлепестковый лотос;

-         «Я есмь пастырь добрый» – шестнадцатилепестковый лотос;

-         «Я есмь хлеб жизни» - двенадцатилепестковый лотос;

-         «Я дверь овцам» - десятилепестковый лотос;

-         «Я есмь Путь, Истина и Жизнь» – шестилепестковый лотос;

-         «Я есмь истинная виноградная лоза» – четырехлепестковый лотос.

Вот разница между двумя методами. Речь идет о выборе между методом, который заставляет вибрировать отдельные звуки слогов мантр, и методом, подразумевающим духовное общение с семью лучами «Я есмь» или семью аспектами совершенного Я, которе есть Иисус Христос. Первый метод предлагает пробудить центры таковыми, как они есть, второй же стремится к христианизации всех этих центров, то есть к их изменению в соответствии с богочеловеческими прототипами. Речь идет о реализации слов апостола Павла (2Кор 5,17) «Итак, кто во Христе, тот новая тварь».

Дело христианизации человеческого материала, превращения человека в человека сердца, оуществляется в его внутренней жизни, где цветы лотосов являются лишь выражением воздействия этого внутреннего дела. Сфера, где это превращение действует состоит из трех пар антиномий и трех нейтрализаторов этих бинеров, всего из девяти факторов. Вот они.

Когда мы говорим о практической антиномии «познание – желание» и о ее разрешении – сердце, то это является задачей интеграции человека, взятой лишь в общем виде. На практике это будет скорее «желание и сердце познания», «познание и желание сердца» и «познание и сердце желания» Ибо существуют чувства и желания в сфере мысли, мысль и воля в области чувств и мысль и чувство в области воли. Следовательно, существуют три треугольника «познание – сердце – воля» в осуществлении внутреннего процесса интеграции человека.

Практический урок Девятого Аркана заключается в необходимости подчинить непосредственные движения и интеллектуальную инициативу «сердце мысли» – глубокому чувству, которое возникает в глубинах мысли и которое иногда называют «интеллектуальной интуицией» или иначе чувством истины. Нужно также подчинить непосредственное воображение и активно направленное воображение движению сердца, то есть глубокому чувству нравственного горения, которое называют нравственной интуицией или чувством прекрасного. Нужно, наконец, подчинить непосредственные импульсы и сознательные стремления воли глубокому чувству, которое их сопровождает, - практической интуицией или чувством добра...

... Спасение души – это восстановление царства сердца...

Аркан 10

Колесо фортуны

Учение о круге эволюции и инволюции – общее место во всей оккультной литературе. Но это не относится к пониманию инволюции как грехопадения, а эволюции как спасения. Существует огромное множество расхождений между восточными учениями во взгляде на почти автоматический процесс инволюции и эволюции и герметическим библейским, христианским учением о грехопадении и спасении. Первые видят в круге инволюции – эволюции исключительно естественный процесс, подобный дыханию живого организма. Герметическая и христианская традиции, напротив, видят здесь космическую трагедию и драму, грозящую опасностями, предельно рискованную, к которой применимы традиционные понятия гибели и спасения.

Грехопадение, гибель, искупление, спасение – это слова, честно говоря, лишены всякого смысла для научных эволюционистов, да и спиритуалистов тоже. Последние видят в космической эволюции вечное круговое движение перехода внутреннего во внешнее, вдох и выдох  космического, Божественного дыхания. Какое тут грехопадение? Какой риск, гибель? Какое искупление, чего? Какое спасение? Весь этот перечень основополагающих иудео-христианских идей не находит никакого применения в естественно (т.е. фатально) существующем мире.

Кто прав? Те, для кого эволюция есть органически детерминированный процесс, где спуск и подъем являются только последовательными фазами единой космической вибрации? Или те, кто видит в эволюции космическую драму, чья сущность и лейтмотив соответствуют притче о блудном сыне?

Но что значит быть правым? Ошибаются ли пассажиры, имеющие билеты, когда рассматривают судно и его экипаж как средство передвижения, которое, двигаясь намеченным курсом, доставляет их по назначению. Для них плавание – естественный процесс, что-то само собой разумеющееся, лишь бы дорога была оплачена.

Но разве капитан, офицеры и другие члены экипажа могут относиться к плаванию так же, как пассажиры? Для экипажа плавание это вовсе не естественный процесс, где все совершается само по себе. Это усилие, борьба, риск.

То же самое можно сказать и про эволюцию. Если смотреть на нее взглядом пассажиров, то мы увидим «естественный процесс», а если взглядом членов экипажа, то это будет «трагедия и драма». Всякий детерменизм и фатализм – включая натурализм и пантеизм – располагает ответственность вне морального человеческого существа – в природе, Боге, звездах... Это происходит потому, что всякий детерменизм и фатализм отражает психологию пассажира.

Однако, эволюция, увиденная глазами пассажира, то есть, как нечто само собой разумеющееся, - это вовсе не иллюзия. Она существует. Мы действительно можем обнаружить и доказать существование некого эволюционного процесса, который происходит сам по себе в феноменальном плане. Но какие усилия, заблуждения и грехи скрываются за фасадом явлений этого несомненного и доказанного процесса эволюции!

Теперь мы подошли к существу проблемы  «экзотеризм – эзотеризм». Экзотеризм разворачивается, как процесс, эзотеризм – как трагедия и драма. Древние мистерии были трагедиями и драмами, что доказывает их эзотерический характер.

Экзотеризм соответствует психологии пассажира. Эзотеризм – экипажа...

...Следовательно, эзотеризм не есть образ жизни или деятельность, целью которого является сохранение тайны. Он основан на психологии экипажа и его тайны являются таковыми лишь в той мере, в какой ментальность и психология пассажиров отказывается от ответственности. В то же время, нет худшей ошибки, чем желание организовать общину или братство, которые были бы призваны играть роль инструмента духовного отбора или избрания либо роль духовной элиты...

...Нужно лишь добавить, что никогда ни один христианский святой не рассматривал себя иначе, чем великого грешника и никогда ветхозаветные пророки не делали ничего без призыва или знамения свыше...

...Вот четыре направления усилия, позволяющие решить задачу, символом которой является Сфинкс: молчать, желать, дерзать и знать.

Молчание – это сжатие воли, которая возрастает, в соответствии с законом Креста, в результате этого сжатия. Затем она развертывается в другом плане. Там она становится подлинным желанием.

Постоянное внимание сдерживает порыв; но он переходит на другой план, где и выходит на другой уровень, Сдерживание порывов с помощью сознания – вот в чем состоит практический смысл дерзания и познания. Ибо только в гармонии с сознательным стремлением к познанию, порыв становится законной решимостью, или моральным мужеством...

...С иконографической точки зрения, Таро целиком относится к средневековью. С исторической точки зрения, нет никаких свидетельств о том, что оно существовало ранее 14 века. Таро не унаследовано, - оно перевоплотилось. Оно «реинкарнировалось» в соответствии с современными исследованиями глубинной психологии школы Юнга, которые констатируют возникновение древних мистерий и архаических культов в бессознательном современного человека. Таро является «Священной книгой Тота», но не унаследованной или переданной, а заново рожденной. ... «Священные книги Тота» «запечатлены бессмертными руками» и положены на хранение в «священном владении» Гермеса», чтобы всякое поколение искало их. Значит они «написаны» магически «между небом и землей», достаточно близко к земле, чтобы достигнуть душ, ищущих на земле и пробудить в них дух стремления своими чарами, но и достаточно далеко, чтобы чистый интеллект не смог их постичь, чтобы он не анализировал и не использовал их. Оригинал «Священных книг Тота» находится во внеинтеллектуальной области; поэтому их не нужно искать ни в криптах, ни в рукописях, ни в надписях, ни даже в тайных обществах и братствах, но именно в священном владении, которое принадлежит Гермесу. Нужно подняться над областью чистого интеллекта, потому что священные книги были написаны до возникновения мозга. Они являются призывом и зовом... призывающим выйти за границы интеллекта и возвысить существо, достойное их, которое Творец назвал Душой, до тех областей, где они обитают...

Это область «священных символов космических стихий», эти магические формулы, гностические символы и мистические огни изначального откровения, которое составляет «священное видение», расположенное над чистой интеллектуальностью, это и есть реальность герметизма, стимул, из века в век побуждающий человеческие души стремиться к видению «совокупности вещей», и увидев, понять, и поняв, раскрыть и показать. «Совокупность вещей» – вот душа всякого герметизма сквозь время всякого века.

Герметизм сопутствует человечеству из века в век. Может быть, из-за плеяды блестящих писателей? Или из-за тайных обществ или из-за притягательности тайны вообще? Не только! Как бы не так! Но почему писатели-герметисты существуют во все времена? Почему существуют тайные общества? Почему тайна столь притягательна?

Потому что в глубинах бессознательного, которое хочет стать сознательным и стучится в дверь, существует «священное владение», «Священные книги Тота», откуда рождаются или заново воплощаются символические или герметические произведения. То же самое произошло с Таро.

Таро обладает невидимым прототипом: миссия и функция Таро заключается в том, чтобы возвысить Душу до ее исходного прототипа. Вот почему это система духовных упражнений.

Совокупность вещей, интуиция, уходящая за пределы чистого интеллекта. Герметизм. Но почему герметизм? Не является ли это стремлением любой метафизической философии и любой религиозной мистической практики?

Религиозная мистическая практика, конечно же, выходит за пределы чистого интеллекта. Но ее целью является достижение Небес, а не области между Небом и землей, где хранятся небесные откровения «небесных мистерий». Святые живут светом, теплом и жизнью Неба. Что же касается герметистов, то они призваны – или обречены? – жить ни при свете дня на земле, ни при Свете Небесном, но погружаться в Ночь, в глубокую темноту тайной связи между землей и Небом. Мысль, связующая Небо и землю, которая также присуща любой феноменальной земной структуре и любой ноуменальной небесной сущности, есть видение и понимание совокупности вещей, а также возможность ее обнаружить и показать.

Святые не стремятся к постижению космической Мысли, к пониманию совокупности вещей, но к божественной Жизни.

А метафизики? А философы-идеалисты? Не стремятся ли они схватить совокупность вещей с помощью мысли?

Платон, отец метафизической философии, имел опыт внеинтеллектуальной мысли, не осмысленной, но увиденной. Вот почему он мог учить постепенному возвышению над чистой интеллектуальностью, переходу от возможного «мнения» к вероятному «заключению» на основе диалектической аргументации и, наконец, от вероятного заключения к уверенности непосредственного восприятия. Именно через непосредственное восприятие он постиг объективную космическую Мысль, названную им «миром Идей». Пережив опыт, который не был замыслен или изобретен чистым интеллектом, а возник и был созерцаем, как непосредственное восприятие, Платон совершил ошибку, впрочем, вполне объяснимую – он населил Идеями высшую сферу духовного мира, тогда как «мира Идей» не существует, как отдельного мира. Мир как таковой населен лишь индивидуальными существами. Идеи живут и присутствуют только в них, благодаря им и тем отношениям, которые эти существа завязывают между собой. Идеи реальны, но как имманентная реальность, а не как особая реальность. Идеи живут – либо в сознании Бога, либо ангельских иерархий, либо человека.

Платон, поднявшись над чистой интеллектуальностью, обрел Священную книгу Тота со «священными символами космических стихий, нетленными и невредимыми» в «священных обителях». Будучи герметистом, Платон проник в «священную область», но при этом он был еще и спекулятивным философом, и потому не смог оценить магический факт живого духовного памятника и дал ему интерпретацию (позже отвергнутую его учеником Аристотелем) не магическую, но рациональную, постулируя существование мира идей над миром явлений. И в этом – коренная ошибка всей метафизической философии – от Платона до наших дней. Она придает значение ипостасей идеям, которые живут только в индивидуальном сознании или потенциально в книгах, как в Святом Писании, в невидимых книгах, которые суть живые духовные памятники, возникшие в результате действия Божественной Магии, и, наконец, во всем этом мире, который тоже – огромная книга, содержащая в зародыше идеи творения и его судьбы, выраженные через символизм фактов.

Вот чем герметизм отличается от религиозной мистики или метафизической философии. Гериетизм, как стремление к совокупности вещей не является ни школой, ни сектой, ни общиной. Он – судьба определенных людей. Ибо существуют души, которые неизбежно обязаны стремиться к «совокупности вещей», их несет течение безостановочной реки, именуемой Мыслью....

Аркан 1

Сила.

...Мы неизбежно встречаемся со Святой Девой, когда достигаем определенной интенсивности в духовном стремлении и когда эта интенсивность чиста и подлинна. Сам факт достижения духовной сферы, имеющей некоторый уровень интенсивности, и чистота намерений приводит нас к встрече со Святой девой. Эта встреча принадлежит «определенной области» (то есть, определенного уровня интенсивности и чистоты духовного стремления) духовного опыта, равно как и человеческого опыта общения с собственной матерью. Встреча с Божьей Матерью в области духа столь же естественна, как и земные отношения ребенка с его матерью. Разница заключается в том, что на земле мы легко можем остаться сиротами, тогда как в духовной области это никогда не может случиться.

Тезис, который я выдвигаю с полным убеждением, заключается в том, что всякий герметист, который действительно ищет духовную реальность, рано или поздно встречается со Святой Девой. Эта встреча, помимо утешения и просветления, которые она приносит, означает защиту от очень серьезной духовной опасности. Ибо тот, кто продвигается вглубь и ввысь в области Невидимого, рано или поздно приблизится к тому, что эзотеристы называют «зоной лжи». Эта зона окружает землю подобно поясу обманных миражей. Именно эту зону пророки и Апокалипсис именуют Вавилоном. Душой этой зоны, ее Царицей является действительно Вавилон, Великая Блудница, враг Девы.

Невозможно миновать эту зону, не будучи одетым в броню совершенной чистоты. Мы не можем пересечь эту зону без защиты «покрова Богородицы». Покров – это плащ Богородицы, который является предметом поклонения («Покров Пресвятой Богородицы»). Защита этого покрова абсолютно необходима, чтобы пересечь «зону лжи» не став жертвой иллюзий.

Каким бы одиноким и личностным не был путь герметизма, он всегда включает в себя подлинный опыт, из чего следует, что Церковь действительно является хранительницей и наследницей христианской истины, и чем дальше мы идем вперед по пути свободного поиска этой истины, тем больше приближаемся к Церкви. Мы неизбежно приходим к убеждению, что духовная истина с удивительной точностью соответствует тому, чему учит Церковь: что Ангелы-хранители и святые активно участвуют в жизни, что Божья Матерь реальна, что Она приблизительно такова, какой Ее представляет, почитает и постигает Церковь; что таинства действенны, что их семь, а не два и не восемь; что три священных обета – Послушания, Целомудрия и Бедности действительно составляют саму сущность любой подлинной духовности, что молитва – мощное средство для осуществления дела милосердия как в этом мире, так и в ином; что церковная иерархия отражает порядок небесной иерархии; что, наконец, Сам Учитель, - хотя Он любит весь мир, христиан всех конфессий и нехристиан, - остается со Святой Церковью, потому что он всегда в ней присутствует, навещает там Своих приверженцев, наставляет Своих учеников...

Что такое удовольствие? Оно есть низшая ступенька лестницы: наслаждение – радость – счастье – блаженство. Оно лишь психофизический сигнал, возвещающий согласие между тем, чего мы желаем и тем, что случается. Будучи только сигналом, оно не обладает моральной ценностью само по себе: плохим или хорошим может быть желание, об удовлетворении которого сообщает сигнал удовольствия. Вот почему вслед за наслаждением может последовать либо радость либо отвращение.

Следовательно, удовольствие есть поверхностная реакция психического в человеческом существе на определенные события. Другими словами, жизнь, посвященная одной лишь погоне за наслаждениями, была бы самым ничтожным, что можно себе вообразить.

Радость глубже наслаждения. Это также указатель, но он указывает на нечто более глубокое, нежели на отношение между желанием и событием: радость – это состояние души, которая наиболее интенсивным образом принимает участие в жизни и воспринимает жизнь, отдавая должное ее ценности. Радость – это склонность души к выходу за пределы непосредственного ощущения. Она есть симптом возрастания жизненного порыва души.

Счастье – это состояние человеческого существа, когда Дух, Душа и Тело едины в согласном ритме. Оно есть гармонический ритм духовной, душевной и телесной жизни.

Блаженство, наконец, превосходит счастье, поскольку состояние блаженства выше гармонии ритма Духа, Души и Тела человека: это состояние пережитого присутствия Четвертого – Бога. Это состояние «блаженного зрения» христианской традиции...

...Относительно заповеди «Не прелюбодействуй»... Прелюбодеяние может быть плотским, психическим и духовным...

Духовный адюльтер есть обмен высшей нравственности и духовной ценности на низшую. Это, к примеру, замена Бога живого безличным божеством; распятого и воскресшего Христа – мудрецом, погруженным в медитацию, Святой Девы Марии – эволюционирующей природой; сообщества святых, апостолов, мучеников, отшельников, исповедников – «сообществом гениев» философии, искусства и науки.

Аркан 12

 Повешенный

...Мир подразделяется на тех, кто поклоняется «сильному герою» и тех, кто любит Праведника. Это с большой силой и талантом выразил Ницше. И это действительно так. Земная гравитация, «плоть», подталкивает человечество к идеалу свертывания, то есть обладания, власти и наслаждения, небесная гравитация, «дух», влечет его к идеалу сияния, излучения, то есть, к бедности, послушанию и целомудрию.

Пусть же оккультисты, эзотерики и герметисты наконец разберутся в этом состоянии вещей, пусть они поймут, что не предавая душу своей Традиции, они могут занять только одну сторону, что они решительно должны встать на сторону сияния, Праведника, Повешенного! Пусть они забудут призраки и фантомы «сверхлюдей», которые еще до сих пор преследуют некоторые братства и эзотерические общества под именем «Великого Учителя», «Великого Посвященного» или «Архимага»! Пусть эти братства будут братствами, которые у всех учатся, вместо того, чтобы всех поучать. Пусть они пополняют свои ряды людьми, живущими в сознании своей вины перед Богом, ближним и всем миром, а не в уверенности в своей правоте! Пусть они повинуются небесному притяжению.

Мы должны не только ясно видеть и думать, но и осмысленно желать, потому что нельзя одновременно служить двум хозяевам.

Вернемся к конкретному состоянию человека, который живет по закону небесной гравитации, то есть, к состоянию духовного человека. У него две характеристики – он подвешен и перевернут вниз головой.

Вот что святая Тереза говорит о первой характерной черте: «Кажется, что душа пребывает в таком состоянии, когда ей не приходит никакого утешения ни с небес, где она еще не живет, ни с земли, где она уже не живет, и откуда она сама ничего не хочет получать; она, так сказать, распята между небом и землей и в своем страдании она не получает помощи ни с одной, ни с другой стороны».

Душа подвешена между небом и землей; она испытывает полное одиночество. Не обычное одиночество, когда мы чувствуем себя одинокими в мире, но полное абсолютное одиночество, когда мы одиноки, потому что находимся вне мира, как земного, так и небесного...

...Это «нулевая точка» между земным и небесным гравитационными полями. От этой «нулевой точки» душа поднимается к созерцанию небесных и божественных вещей или спускается, чтобы начать действовать в человеческой и земной сфере, но именно в этом месте мы пребываем постоянно. После возвышения или какой-нибудь деятельности на земле душа возвращается в эту точку. Одиночество в пустыне между двумя мирами – вот ее обиталище.

Другая характерная черта духовного человека – это его перевернутость. Это значит, во-первых, что твердая почва у него под ногами – есть небеса, тогда как землю, находящуюся внизу, он воспринимает лишь мысленно; во-вторых, его воля связана с небом, состоит в непосредственном контакте (а не через посредство мысли и чувства) с духовным миром таким образом, что его воля «знает» то, о чем его голова – мысль – еще не имеет представления. Его волей управляет скорее замысел неба о нем в будущем, нежели память и опыт прошлого. Он человек, чья воля сильнее его мыслительных способностей: рассудка, воображения и памяти.

Нормальные отношения между мыслью и чувством и волей у цивилизованного и образованного человека состоят в том, что мысль пробуждает чувство и направляет волю. Прежде, чем действовать, мы думаем, воображаем, чувствуем, и, наконец, желаем и действуем. Иначе все происходит у духовного человека. У него именно воля играет стимулирующую и воспитательную роль по отношению к чувству и мысли. Сначала он действует, потом желает, потом оценивает свое действие и, наконец, осознает его.

Уверенность, которая прежде завладевает волей, а оттуда распространяется на чувства и мысли, есть именно то, что апостол Павел называет Верой. Согласно его словам, «вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом... Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие; и пошел, не зная, куда идет» (Евр 11.8).

Стало быть, Авраам имел твердую убежденность в «осуществлении ожидаемого» после того, как обрел «уверенность в невидимом»; его воля знала то, что ум и воображение еще не видели, не имея основания для обычной уверенности. Когда он ушел, голова его следовала за его ногами – ноги, стало быть, находились «вверху» ибо он исполнял приказ Неба, а голова повиновалась и была повернута вниз, поскольку осознавала лишь лишения, риск и угрозы этого предприятия. Авраам находился в таком же положении, как Повешенный 12-го Аркана...

Призвание Авраама было актом снизошедшего на него откровения. «И он повиновался», - говорит апостол. Нужно добавить, что он повиновался еще до своего ухода. Потому что само призвание предполагает послушание, транс-централизацию воли, которая дает ей возможность воспринимать откровения свыше. Ибо воля должна быть уже в состоянии послушания, чтобы смочь воспринять вдохновение или интуицию свыше и получать печать призвания, то ест дар веры.

Вера, как сверхъестественный дар, не одно и то же, что естественное, рациональное и нравственно обоснованное доверие, которое можно испытать по отношению к авторитету. Так святая Тереза полностью доверяла своим исповедникам, которые, однако ошибались в таком серьезном вопросе, как источник ее мистического, гностического и магического опыта, не умея сказать, Бог это или дьявол. Но в конфликте между сверхъестественной верой и естественным доверием, который возникал, когда признанные богословы заявляли, что ее духовный опыт от дьявола, именно вера одерживала верх. И подлинное божественное Откровение не только одерживало верх для нее, но и дало ей силы убедить исповедников и богословов в его подлинности. Экстазы святой Терезы были основаны на вере, то есть, на союзе воли с Богом, что оставляло далеко позади другие возможности души, а именно мысль и воображение...

...Подлинный герметизм никогда не может быть в противоречии с верой. Он может противоречить мнениям богословов о есть, не вере, а доверию...

...Эмпирическая наука уже давно объявила устами одного из своих представителей, физиолога Дюбуа-Раймона: мы не знаем и никогда не узнаем разгадку семи мировых загадок:

1)      Сущность материи и энергии

2)      Происхождение движения

3)      Происхождение жизни

4)      Вопрос о целесообразности в природе

5)      Происхождение чувств

6)      Происхождение мысли и языка

7)      Вопрос о свободе воли

... «Зодиакализация» воли, «соляризация» мысли и «селенизация» («лунаризация») воображения – мы избрали три эти понятия, чтобы указать на ту добровольную жертву, которую душа совершает во имя Неба. Они означают, что воля становится органом восприятия души, обращенной к Богу, зодиаку в макрокосме; что мысль становится сияющей и горячей одновременно, подобно Солнцу в макрокосме; что воображение может отражать истину, подобно тому, как луна отражает солнечный свет в макрокосме.

Значит речь идет о жертве трех душевных способностей во имя Царствия Небесного. Эта жертва есть не что иное, как три традиционных обета – послушание – принесение в жертву воли, бедность – принесение в жертву мысли, целомудрие – принесение в жертву воображения. Именно так воля, мысль и воображение становятся отражениями откровения свыше, вместо того, чтобы быть орудиями человеческого своеволия.

Это значит, говоря языком эзотерической психофизиологии, что распоряжение теменного центра (восьмилепесткового лотоса), который всегда вне достижения человеческого своеволия пребывает в Божественном покое – его действие начинает распространяться на другие центры или «лотосы». Они, один за другим, начинают освобождаться от влияния человеческого своеволия и погружаться в божественный покой, то есть, становятся органами чистого откровения. И вся психофизика человека становится Божественным орудием. Святость достигается, когда все семь центров переходят в полное распоряжение Неба.

Обычно герметисты не достигают полной святости, когда все семь центров переходят в распоряжение Бога. Их дело и их миссия требуют усилий, предполагающих сохранение человеческой инициативы, и по крайней мере один центр, лобный, остается в распоряжении свободной воли человека, потому что он является центром интеллектуальной инициативы. Этот центр тоже может быть на некоторое время охвачен откровением свыше, но, как правило, он должен оставаться в личном распоряжении герметиста...

...Кто же он, Повешенный? Святой, Праведник, Посвященный?

Все эти трое объединяются одним: их воля принадлежит Небу. Повешенного можно рассматривать как одного, другого, третьего, но он лично представляет собой нечто, являющееся синтезом святости, праведности и посвященности. Повешенный – вечный Иов, испытуемый из века в век, тот, кто представляет человечество перед Богом и Бога перед человечеством. Повешенный – это Человек истинно человечный, и его судьба есть судьба человека истинно человечного.

Повешенный – представитель человечества, находящийся между двумя царствами земным и небесном. Ибо самое человечное, что есть в человеке и человечестве – это Повешенный...

Аркан 13

Смерть

...Есть четыре типа памяти, которыми пользуется человек: механическая, или автоматическая, логическая, моральная и вертикальная, или Богооткровенная память.

Механическая, или автоматическая память едва ли требует какого-либо акта вспоминания. Здесь вспоминание попросту происходит. Оно происходит автоматически, по законам ассоциативного мышления — т.е. благодаря схожести, близости и взаимосвязи различных вещей, и приводит к припоминанию, оставляя за мною лишь роль наблюдателя. Этот тип памяти при каждом случайном впечатлении с готовностью подбрасывает мне на выбор несметное множество образов прошлого. Так, я вижу трубку, и перед моим мысленным взором чередой проходят образы прошлого. Скажем, «старый морской волк, с которым я встречался в Б. в 19… году»; «книга о краснокожих индейцах, где речь шла об обычае выкуривать трубку мира»; «мой друг С., который обращал окружающих в бегство своей трубкой, набитой собственноручно выращенным и высушенным табаком еще во времена прошлой войны, когда его негде было купить» и т.д.

Если говорить о логической памяти, то моя роль более активна, нежели в памяти автоматической. Здесь чтобы вспомнить что-либо, мне приходится думать. Так, например, если я хочу припомнить индуистскую триаду, но забыл имя одного из богов, я спрашиваю себя: «Если есть Творец и есть Разрушитель, Брахма и Шива, какое же третье начало должно находиться между Творцом и Разрушителем?» Я сосредоточиваю внимание на пустоте между ними и стараюсь заполнить ее логически. «О, да это же Хранитель — т.е. Вишну, конечно!» — говорю я себе. В логической памяти меньше автоматизма и больше осознанного усилия.

Что до памяти моральной, то здесь едва ли может быть речь об автоматизме. Здесь вспоминание уже не нечто происходящее само по себе, но подлинный магический, хотя и субъективный акт. В моральной памяти дела и события прошлого воскрешает любовь. Здесь прошлое делают незабываемым — т.е. готовым в любой миг воскреснуть — восхищение, уважение, дружба, благодарность, привязанность и тысячи иных, некогда глубоко взволновавших вас эмоций. Чем больше человек любит, тем богаче его моральная память.

Как правило, молодые люди обладают очень сильной механической памятью. С возрастом она слабеет, и ей на помощь приходит логическая, или интеллектуальная память. Здесь уже требуется определенное мыслительное усилие, интеллектуальное напряжение. Те, кому не удалось развить в себе вкус к мышлению и умственным усилиям, столкнутся в зрелые годы с затруднениями, связанными с памятью. Механическая память будет все чаще изменять им, а недостаточно развитая логическая ничем не сможет ей помочь.

Можно сказать, что именно в пожилом возрасте моральная память все больше заменяет не только механическую, но и логическую, или интеллектуальную память. Теперь уже сердце дает человеку ту силу, которая питает и поддерживает память, компенсируя все растущие провалы в механической и интеллектуальной памяти. Старческие провалы памяти происходят вследствие того, что страдающий ими человек не сумел вовремя заменить функции интеллектуальной памяти — не говоря уже о памяти механической — функциями памяти моральной. Те же, кто способен и умеет придать всему моральную ценность и во всем увидеть нравственный смысл, не забудут ничего; у них до самых преклонных лет будет сохраняться нормальная, если не выдающаяся память.

Моральная память, способная охватить все без исключения, тем более эффективна, чем менее человек нравственно безличен. Равнодушие, отсутствие морального интереса — вот основная причина провалов памяти, этих неотвязных спутников старости. Чем менее человек равнодушен, тем лучше он помнит прошлое и тем более способен усваивать новое.

Помимо трех видов памяти — механической, логической и моральной, — о которых здесь идет речь, существует еще один тип памяти, названный нами «вертикальной», или «Богооткровенной памятью». Это память о прошлом не в горизонтальной плоскости: сегодня, вчера, позавчера и т.д., а память по вертикали: здесь, выше, еще выше и т.д. Эта «память» связывает не настоящее с прошлым в сфере физической, психической и интеллектуальной жизни, но сферу обычного сознания со сферами или состояниями сознания более высокими, нежели обычное. Это способность «низшей сущности» воспроизводить опыт и знания «высшей Сущности» или, если угодно, способность «высшей Сущности» запечатлевать свой опыт и знание в сознании «низшей сущности». Это связующее звено между «высшим оком» и «низшим оком», которое делает нас подлинно религиозными, мудрыми и защищенными от влияний скептицизма, материализма и детерминизма. Именно в ней заключен источник уверенности не только в реальности Бога и духовного мира с его иерархиями, но и в нашем собственном бессмертии и новом воплощении, если на то пошло. «Утро дружит с музами», — гласит известная пословица, которой вторят «Die Morgenstunde hat Gold im Munde» («Утренний час держит золото во рту»), «Утро вечера мудренее» и другие поговорки, указывающие на преимущества вертикальной памяти, приносящей наибольшую пользу утром, после возврата сознания из сферы «естественного экстаза», или сна.

О механистичности и чуде

...Стало быть, вспоминание есть чудо?

…Да, чудо. Но позвольте мне, дорогой неизвестный друг, сказать о чуде нечто, на мой взгляд, чрезвычайно значительное, с чем непременно должен считаться всякий христианский герметист и каббалист. Дело в том, что за пределами чудесного не существует свободы, и человек является человеком лишь постольку, поскольку он живет чудом, посредством чуда и ради чуда.

Все, что немеханистично, — физическое ли, психическое или интеллектуальное, — есть чудо; а все, что не чудесно, — всего лишь механистично — физически, психически и интеллектуально. Свобода — это чудо, и человек свободен лишь постольку, поскольку он не является физической, психической и интеллектуальной машиной. У нас нет иного выбора, кроме машины и рабства с одной стороны и чуда и свободы — с другой.

Человек-машина функционирует по необратимой программе «максимум наслаждения при минимуме затрат», — настолько, что можно заранее в точности предсказать его реакции в тех или иных обстоятельствах. В интеллектуальной сфере он отвергает любое понятие и любую идею, которая не согласуется с его устоявшейся интеллектуальной системой; в сфере психики он отвергает все, что идет вразрез с со сложившимся у него представлением о «счастье»; в сфере физической он автоматически следует велениям сложившегося в нем комплекса «инстинктов».

Когда богач объявляет себя антикоммунистом, а бедняк — сторонником коммунизма, то здесь все сводится к функционированию человека-машины. Но происходит настоящее чудо — т.е. акт свободы — когда богач отказывается от своего состояния и ступает на путь бедности, как сделал некогда Св. Антоний Великий и многие другие святые, а также кармелиты, францисканцы, доминиканцы и прочие монахи, принявшие обет бедности. Чудо Св. Франциска не только в том, что он исцелил прокаженного, но и в его любви к «Госпоже Бедности». И разве не стал венцом всех чудес Иисуса Христа, последовавших за воскрешением Лазаря, крест на Голгофе, терзаясь на котором смертной мукой, Он промолвил: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34)?

Все, что человек совершает, чудесно; всякое же интеллектуальное, психическое и физическое функционирование согласно законам «природы», т.е. в соответствии с человеческим автоматизмом, механистично. Нагорная проповедь есть учение о том, как свершать и как одерживать победу над функционированием.

«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас… и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» (Лк. 6:27—28; Мф. 5:44—45).

Не то ли это учение, целью которого является освобождение от машины, т.е. от всякого функционирования, и в то же время не школа ли это чудес?

Ибо благословлять проклинающих вас есть чудо с точки зрения «нормального и естественного» реагирования человеческой машины. Оно не происходит само по себе, оно совершается (творится); еще раз повторяю, что чудеса только совершаются, и все, что совершается, есть чудо, и не совершается ничего, что не было бы чудом. Все то, что не есть чудо, в сущности, не совершается — оно происходит, как некая часть автоматического процесса. Только посредством чуда выражает себя истинная сущность и являет себя творящее Слово.

А посему неверно истолковывать первые стихи Евангелия от Иоанна как учение своеобразного космического рационализма, подобное учению стоиков о «разуме». Нет, первые строки Евангелия от Иоанна открыто провозглашают космическую роль чуда и то, что мир существует благодаря чуду, т.е. был сотворен созидающим Словом, а не появился вследствие некоего функционирования, некоего автоматического — пусть даже высокоинтеллектуального — процесса:

«Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3).

Вот что говорит евангелист; и все, сказанное нами выше о чуде и о машине — т.е. о «совершении» и «функционировании» — является лишь микрокосмической аналогией вселенского по значимости евангельского изречения.

Отметим, что «все чрез Него начало быть» включает в себя также и вспоминание в вертикальной и моральной памяти. Акт вспоминания принадлежит к сфере «совершения», и, стало быть, к сфере чудесного, а не к сфере «функционирования». Вспоминание в «логической памяти» представляет собой смесь «совершения» и «функционирования». И, наконец, в механической памяти оно является чистым «функционированием», где акт морального вспоминания сведен к минимуму.

Если вспоминание есть действие, аналогичное воскрешению Лазаря, что тогда представляет собой забвение?

Подобно вспоминанию, у забвения также есть своя шкала. Оно может происходить автоматически, полуавтоматически, а также свободно и осознанно, — в зависимости от того, к какой категории памяти оно относится. В механической памяти забвение происходит автоматически; события и вещи попросту забываются. В логической памяти то или иное становится со временем более отдаленным и понемногу стирается, если не вызывать его периодически в сферу сознательного внимания. В моральной и вертикальной памяти ничто не забывается; забвение здесь является моральным актом воли.

Церковь и реинкарнация

...Но вернемся к вопросу, поставленному в начале этого письма: может быть, змей Книги Бытия просто лгал? Теперь мы можем ответить: нет, не солгал. Он противопоставил Божественному бессмертию иное бессмертие, основанное на кристаллизации снизу вверх, или на «Вавилонской башне». Он предложил дерзкую, но вполне реальную и осуществимую программу, нацеленную на превращение человечества в совокупность живых людей и привидений, которые сразу после смерти обретали бы иное воплощение, минуя путь, ведущий через чистилище на небеса.

Теперь вы видите, дорогой неизвестный друг, почему Церковь так враждебно относится к учению о реинкарнации, хотя сам факт повторяющихся воплощений известен — и не может быть неизвестен — многим преданным сынам Церкви из достоверного духовного опыта. Глубинная причина такого отношения заключается в опасности реинкарнации через стадию привидения, при которой душа минует путь очищения (в чистилище), просветления и небесного единения. Ибо человечество может поддаться искушению и заняться в нынешней жизни приготовлениями к своей грядущей земной жизни, а не к чистилищу и небесам. Приготовления к грядущей земной жизни, а не к тому, чтобы предстать перед Вечностью, сводится к кристаллизации в смысле формирования электрического двойника — тела привидения, — которое могло бы, в свою очередь, послужить мостом от одного воплощения к другому и удобным средством уклонения от чистилища и встречи с Вечностью. В своей земной жизни человеку надлежит совершенно осознанно готовиться к этой встрече, т.е. к чистилищу, и к опыту присутствия Предвечного, т.е. к небесам, а отнюдь не заботиться о будущей жизни на земле, что равносильно кристаллизации «тела» привидения. Во сто крат лучше ничего не знать о реинкарнации и отвергать самое доктрину реинкарнации, нежели обращать помыслы и желания к будущей земной жизни, поддавшись таким образом искушению прибегнуть к средствам, которые предлагает змей, обещая бессмертие. Вот почему, повторяю, Церковь с самого начала враждебно отнеслась к идее реинкарнации и делала все, что могла, чтобы эта идея не укоренилась ни в сознании, ни — более всего — в воле человека.

Сознаюсь, что только после немалых колебаний, связанных с весьма серьезными возражениями нравственного порядка, я решился написать об опасности, которую влечет за собой учение о реинкарнации, и прежде всего о возможных — и фактических — злоупотреблениях этой теорией. И только вера в то, что вы, дорогой неизвестный друг, осознаете весь груз ответственности, лежащий на каждом, кто рассматривает реинкарнацию не как явление, относящее к сфере эзотерического (то есть сокровенного) опыта, но как экзотерическое учение, подлежащее популяризации — и внедрению в умы всех и каждого, — придала мне решимости сказать здесь о практических злоупотреблениях идеей реинкарнации. А потому молю вас, дорогой неизвестный друг, проявить добрую волю и изучить в свете нравственного сознания вопрос, насколько оправдан и желателен характерный для экзотерических учений подход к идее реинкарнации, принятый и практикуемый как представителями французского оккультного движения XIX и XX века, так и теософами, антропософами, розенкрейцерами и другими.

Могу добавить, что в конечном счете речь идет не только о моральной опасности избежать чистилища и встречи с Вечностью, но и о подмене одного бессмертия другим, т.е. бессмертия, дарованного Богом, — бессмертием змея. Ибо существуют две смерти и два бессмертия.

«Смерть», о которой говорит отец  в притче о блудном сыне — «сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк. 15:24), — это отдаление от Отца и его дома, тогда как смерть физического тела означает отдаление от физической сферы и электрического поля земного тяготения (которое обсуждалось нами в двенадцатом письме, посвященном Аркану «Повешенный»). Итак, отказ идти по пути чистилища и небес сводится к отказу вернуться в дом Отца, т.е. к решению оставаться в отдалении от Него. Именно это и есть смерть в Божественном смысле. Таким образом, полная кристаллизация означает окончательную смерть с Божественной точки зрения, тогда как совершенная жизнь есть «излучение, подобное солнцу», т.е. полная декристаллизация. Таким образом, слова Господа «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» попросту означают, что «в день, в который вы вкусите от дерева познания добра и зла, вы отдалитесь от Меня». А обещание змея — «Нет, не умрете» — означает: «Вы будете жить в отдалении от Бога, а я позабочусь о непрерывном течении вашей жизни по горизонтали, ибо восполню недостаток Божией любви и премудрости интеллектом и психофизическим электричеством, которые и станут источником вашей жизни». Таким образом, змей понимает под «жизнью» то, что Господь почитает «смертью» — и наоборот. Так вот, герметизм — христианский, равно как античный и дохристианский — всегда поддерживал основополагающий тезис всякого подлинного мистицизма, гнозиса и священной магии о том, что есть вертикальная Жизнь и Смерть и есть горизонтальная жизнь и смерть. Для христианского герметизма Крест человечества — Крест Голгофы — это скрещение двух противоположных жизней и смертей. Воскресение — это не только триумф Жизни над Смертью, но еще и победа Жизни над жизнью.

 Это победа вертикали над горизонталью, излучения над кристаллизацией. Вот почему когда жены пришли на рассвете к гробу и не нашли в нем тела Иисуса Христа, явились им двое мужей в одеждах блистающих и сказали: «Что вы ищете живого между мертвыми?» (Лк. 24:5). Поэтому не станем более искать между мертвыми того, кто жив, и прежде всего не будем искать бессмертную Жизнь в царстве смерти — в сфере интеллекта, порожденного электричеством или, заимствуя образ из Каббалы, в царстве Самаэля, восседающего на драконе.

Не в фантомах и призраках таится источник уверенности в выживании или бессмертии. Источник этой уверенности находится в ином месте. Где же тогда?.. — В постижении человеком своей сокровенной сути и в его связи с дыханием, светом и теплом Господа.

Уверенность в бессмертии проистекает из сопричастности к тому, что по своей природе неуничтожимо и неувядаемо и потому бессмертно. Тот, кто постиг сокровенную суть своего существа, т.е. хотя бы один раз был поистине самим собой, проникнувшись Божественным дыханием, озарившись Божественным светом и воспылав Божественным теплом, — тот знает, что такое бессмертие, и что сам он бессмертен. Можно прекрасно объяснить ему «вторичную природу» сознания, т.е. что сознание является лишь функцией мозга и нервной системы и что оно подобно радуге — переливу цветов, возникающему в результате отражения и преломления солнечных лучей в облаках, — все это можно ему прекрасно описать, но у него не останется ни тени сомнения в том, что все это ложно, а истинно как раз обратное. Возможно, ему не удастся найти для вас веских аргументов против доктрины вторичности сознания, но ему они и не нужны. Ибо его уверенность основана не на аргументах, а на опыте.

...Представим себе реакцию Сан Хуана де ла Крус или св. Терезы Авильской на обращенную к ним попытку доказать, вооружившись всеми доводами современной науки, что душа — это всего лишь мираж, порожденный химическими и электрическими реакциями в организме! Доказать это им! Тем, кто множество раз покидал собственное тело, оставляя его в полном бесчувствии, и возвращался преисполненный жизни и света, почерпнутого не только за пределами всех химических и электрических реакций, но и за пределами всякого чувственного восприятия и всех возможностей разума! Они, пожалуй, посоветовали бы автору подобных утверждений обратиться к лекарю или к экзорцисту.

Таким образом, уверенность в бессмертии может быть абсолютной, т.е. никак не зависящей ни от обоснованности или необоснованности доказательств, ни от степени ее подтверждения объективными фактами. Она возникает при постижении человеком своей сокровенной сути и своей глубинной связи с Господом.

...Я, надеюсь, достаточно знаком с логической, философской и психологической критикой картезианского принципа «cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно я существую») и безоговорочно с ним согласен перед судом науки. Однако уверенностью в своем трансцендентном «Я», в самой своей сокровенной сути наделила Рене Декарта не сила этого постулата перед судом науки, а опыт, апробированный судом сознания («in foro conscientiae»), где, мысля с присущим ему блеском, он выходил за пределы дискурсивного мышления и внезапно обнаруживал себя мыслящим мысли! Стало быть, не логический аргумент, а реальный и сокровенный опыт мысли — в процессе мышления — наделил Декарта совершенной уверенностью в реальности «Я существую», которая проявляет себя посредством «Я мыслю».

...Немецкий философ Иммануил Кант (человек с детски чистой душой, замечательно честный и добросовестный) превратил спонтанный опыт Декарта в новый метод духовного стремления к познанию, т.е. в трансцендентальный метод.

Этот метод представляет собою попытку превзойти пределы того мышления, в которое обычно погружен мыслящий, посредством выхода из него и возвышения над ним, с тем чтобы наблюдать мышление — или «мыслить о мышлении» — с позиции, занятой «над дискурсивным мышлением». Эпохальное открытие Канта заключается, прежде всего, в отделении мыслящего от «наивного мышления», т.е. от состояния, в котором мыслящий затерян в процессе мышления, будучи всецело в него погружен. Такое разграничение предполагает, что мыслящий занимает позицию над мышлением, откуда может со всем беспристрастием и неподкупностью дать оценку тому, что мыслится. Это и есть «трансцендентальная критика» Канта. Его сочинения «Критика чистого разума» и «Критика способности суждения» являются результатом применения этого метода для пересмотра всей совокупности нашего сознания и всесторонней проверки притязаний интеллекта и органов чувств на право быть судьями в таких метафизических вопросах, как существование Бога, бессмертие души и нравственная свобода. В «Критике чистого разума» мы находим не только результаты критического взгляда мыслящего, направленного в сферу дискурсивного мышления и чувственного восприятия, в которую он был погружен прежде, но и то, что мыслящий, т.е. сокровенная суть человека, может сказать самому себе. Вкратце это можно выразить так:

«Мне пришлось бы изменить самые основы моего бытия либо полностью уничтожить себя, если бы я сказал, что Бога не существует, что я не свободен и что я не бессмертен. Сама структура моего бытия такова, что категорически постулирует существование Бога, или бесконечного совершенства, свободы, или морали как таковой, и бессмертия души, или возможности бесконечного совершенствования».

Нечего и говорить, что постулат Рене Декарта «Я мыслю, следовательно, я существую» стал объектом уничтожающей критики со стороны логиков, философов и психологов. Впрочем, основные положения, выдвинутые Иммануилом Кантом в «Критике чистого разума», подверглись не менее жесткой — и научно не менее обоснованной — критике, нежели постулат Декарта. Но и здесь необходимо подчеркнуть, что к убежденности в существовании Бога, свободы и бессмертия привел Канта не логический вывод или доводы дискурсивного мышления, а реальный и сокровенный опыт, обретенный им в ходе применения своего трансцендентального метода. Этот последний оказался подлинным духовным упражнением, которое привело Канта к постижению своей сокровенной сути — к чему пришел и Декарт — из чего он извлек тройственную уверенность: в реальности Бога, в реальности нравственной свободы и, наконец, в реальности бессмертия души.

Подобным же образом в индийской Джнана-Йоге адепт приходит к трансцендентному «Я» посредством критического изучения своего тела, в результате чего приходит осознание того, что «это тело не есть Я». Затем он критически изучает свою психическую жизнь — желания, чувства, память, образы и т.д. — чтобы прийти к осознанию, что «эта психическая жизнь не есть Я». И, наконец, он подвергает критическому анализу само свое мышление, отрешившись от него, и приходит к постижению мыслящего — как пришли к постижению трансцендентного «Я» Декарт и Кант, восходя от мысли к мыслящему. Здесь заключен источник уверенности и в том, что «Я существую» (Декарт), и в том, что «Я свободен, я бессмертен и я пребываю в присутствии Бога» (Кант).

Да умолкнут, наконец, критики Декарта и Канта, умерив свой пыл благодаря лучшему их пониманию; да не «вмешиваются они более» в то, чего достигли две эти выдающиеся личности, т.е. в «духовное постижение» своей сокровенной сути, своего трансцендентного «Я». Да прекратятся когда-нибудь до тошноты приевшиеся повторения, что кант «изменил своим же методам и предал собственные принципы» и что, состарившись, он «впал в фидеизм своей юности». Ибо истина в том, что Кант ничего не предавал и ни во что не впадал. Он лишь пришел к созревшим плодам трудов всей своей жизни. Неужели лучше, если бы он так ничего и не достиг и закончил жизнь всего лишь мастером критики и сомнений?.. Если бы искренние и целенаправленные усилия всей жизни не привели его ни к какому опыту, а стало быть и к уверенности в том, что относится к сфере метафизики? Вместо того, чтобы радоваться и праздновать сам факт достижения такой уверенности, его обвиняют в непоследовательности и старческом слабоумии! Боже мой! Какая мелочность!

Теперь вы видите, дорогой Неизвестный друг, что и великие мыслители Запада — так же как индийские йоги — пришли к постижению сокровенной сути человека, его трансцендентного «Я», что привело их к уверенности в бессмертии.

...Духовное величие — широта души — определяется лишь верой, надеждой и милосердием (любовью). Будда, разумеется, видел, что мир болен, — и, считая его неизлечимым, учил различным способам его покинуть. Христос тоже видел, что мир смертельно болен, но счел его излечимым и пустил в ход силу, направленную на исцеление — проявившую себя через Воскресение. В этом все различие между верой, надеждой и любовью Учителя Нирваны и Учителя Воскресения и Жизни. Первый сказал миру: «Ты неизлечим; вот средство положить конец твоим страданиям — и твоей жизни». Второй же сказал: «Ты излечим; вот средство для спасения твоей жизни». Два доктора поставили один и тот же диагноз — но сколь громадно различие в лечении!

Традиция учит — и всякому серьезному эзотеристу и оккультисту известно, что так оно и есть — что Архангел Михаил является Архистратигом, т.е. Военачальником, возглавляющим небесное воинство. Почему именно он? Потому что в этот ранг возвели его вера, надежда и любовь. Дело в том, что «возглавлять» означает в духовном мире наименьшую по сравнению с другими подверженность сомнениям, отчаянию и склонности к осуждению.

...Да, величие самого Бога, т.е. того, что в Нем для нас Божественно, — заключается не в Его могуществе, превышающем всю совокупность сил во вселенной, и не в Его всеведении, благодаря которому Он, словно отличный инженер, предвидит порядок взаимодействия заранее рассчитанных и предопределенных сил в будущей «машине мира», и даже не в том, что Он абсолютно незаменим как центр всякого тяготения во вселенной — духовного, психического и физического. Нет, подлинно Божественное в Боге, т.е. то, что всех нас повергает перед Ним на колени, — это Его вера, Его надежда и Его любовь. Ибо как мы веруем в Бога, так и Бог верит в нас — но верой более возвышенной и преисполненной Божественного величия; Его надежда на это огромное сообщество свободных существ, именуемое нами «миром», столь же бесконечна, как и Его любовь к этим существам.

Мы поклоняемся Богу не потому, что Он более всемогущ или всеведущ, нежели мы, но потому, что у Него больше, чем у нас, веры, надежды и любви. Наш Бог бесконечно благороден и великодушен, а не только всемогущ и всеведущ! Бог велик Своей верой, надеждой и любовью — и страх Божий есть прежде всего страх погрешить против этого благородства и великодушия!